Он мне известен досконально. Служба военной разведки рекомендовала вас на повышение. За ваши заслуги – военные и гражданские. Скажу вам по секрету: вы – один из немногих офицеров, который, получив отказ на женитьбу, повиновался, не попросив о пересмотре решения. И за это Хозяин вознаградил вас, на год ускорил ваше повышение. Выпьем же за это моего тезку – Хуанито-Ходока!
Амадито сделал большой глоток. Полковник Аббес Гарсиа налил ему почти полный стакан виски и едва плеснул воды, так что спиртное сразу ударило в голову.
– И, оказавшись в таком месте с Джонни Аббесом, который тебя подпаивал, ты не догадался, что тебя ожидает? – пробормотал Сальвадор. Молодой человек уловил в словах друга досаду.
– Понял, что будет трудно и скверно, – ответил он с дрожью в голосе. – Но того, что случилось потом, представить не мог.
Полковник налил по второму разу. Все трое закурили, и начальник СВОРы заговорил о том, как важно не дать поднять голову внутреннему врагу и давить его, давить, едва он зашевелится.
– Потому что, пока внутренний враг слаб и разобщен, внешний враг не страшен, что бы он ни делал. И пусть визжат Соединенные Штаты, пусть топает ногами Организация американских государств, пусть лают Венесуэла с Коста-Рикой – нам на это плевать. Наоборот, это объединяет доминиканцев в один кулак вокруг Хозяина.
Голос у него был вязкий, тягучий, и в глаза полковник не смотрел. Его маленькие, темные, юркие глазки все время бегали и словно выискивали в других что-то спрятанное. Время от времени он вытирал пот большим красным платком.
– И в первую очередь объединяет военных. – Он сделал паузу и стряхнул на пол пепел с сигареты. – И в первую очередь – военную элиту, сливки, лейтенант Гарсиа Герреро. К которым теперь принадлежите и вы. Хозяин хотел, чтобы вы это знали.
Он снова сделал паузу, взялся за стакан, хлебнул виски. И только тут, похоже, обнаружил, что существует майор Фигероа Каррион:
– Лейтенанту известно, чего от него ждет Хозяин?
– Ему не надо ничего говорить, у этого офицера мозги – лучшие из всего выпуска. – Майор лицом походил на жабу, а от спиртного оно еще больше распухло и покраснело. У Амадито мелькнула мысль, что диалог был заранее срежиссированной комедией. – Думаю, что ему известно, а если нет, то повышения он не заслужил.
Снова наступило молчание, полковник по третьему разу наполнил стаканы. Пальцами положил в них кубики льда. «Ваше здоровье», – выпил он, и они тоже выпили. Амадито подумалось, что глоток рома с кока-колой в тыщу раз лучше, чем этот горький виски. И только тут он понял каламбур насчет Хуанито-Ходока. «Какой же я глупый, сразу не догадался», – подумал он. И какой странный красный платок у полковника! Он видел белые носовые платки, голубые, серые. Но красный! Что за причуда.
– Теперь на вас с каждым разом будет ложиться все большая ответственность, – проговорил полковник торжественным тоном. – И Хозяин хочет быть уверенным, что вы окажетесь на высоте.
– Что я должен делать, мой полковник? – Амадито раздосадовала слишком долгая преамбула. – Я всегда выполнял приказы начальства. И никогда не подведу Хозяина. Речь идет об испытании на верность, так?
Полковник, опустил голову и уперся взглядом в стол. А когда поднял ее, лейтенант заметил, что его бегающие глазки блеснули удовлетворением.
– Так. Офицеру с яйцами, трухилисту до мозга костей, пилюлю сластить не надо. – Он поднялся на ноги. – Вы правы, лейтенант. Давайте покончим с этой чепухой и обмоем новую нашивку у Пучиты Брасобан.
– Что ты должен был сделать? – Сальвадор говорил с трудом, голос охрип, он сник.
– Убить предателя собственными руками. Он так и сказал: «И чтобы рука не дрогнула, лейтенант».
Когда они вышли в тюремный двор, Амадито почувствовал, что в висках у него гудит. У высокого бамбукового дерева возле небольшого домика, превращенного в тюрьму и пыточный центр СВОРы, рядом с джипом, на котором они приехали, стоял еще один, точно такой же, с погашенными огнями. На заднем сиденье между двух жандармов с винтовками сидел человек со связанными руками, полотенце закрывало ему рот.
– Поедете со мной, лейтенант, – сказал Джонни Аббес, садясь за руль этого джипа. – Роберто, следуй за нами.
Когда обе машины выехали за ворота тюрьмы и покатили по шоссе вдоль берега, вдруг разразилась гроза, с молнией и громом. Они сразу промокли под ливнем.
– Уж лучше ливень, хоть и вымокнем, – заметил полковник. – Жара спадет. Крестьяне давно молят о дожде.
Он не помнил, как долго они ехали, но, наверное, не долго, потому что – вот это он запомнил, – когда, оставив джип на улице Хуаны Сальтитопы, они вошли в бордель Пучи Виттини, стенные часы в салоне показы-пали ровно десять. Все – с момента, когда он забрал майора Фигероа Карриона у его дома, до этой минуты – продолжалось менее двух часов. Когда Аббес Гарсиа съехал с шоссе на каменистую, заросшую высокой травой целину, джип стало так подбрасывать и швырять из стороны в сторону, что казалось он вот-вот развалится; джип майора следовал за ними совсем близко, освещая им путь своими фарами. Было темно, но лейтенант чувствовал, что они едут вдоль берега моря, потому что грохот морского прибоя все время был слышен, лез в уши. Ему показалось, что они обогнули маленькую бухту Л а-Кал ста. Едва джип остановился, как дождь перестал. Полковник соскочил из машины на землю, Амадито последовал его примеру. Жандармы, видно, были натренированы, не ожидая приказаний, вытолкали пленника из машины. При свете молнии Амадито увидел, что человек с завязанным ртом был босой. Всю дорогу он сидел тихо, но, ступив на землю, словно вдруг осознал, что его ждет, и зарычал, начал вырываться, пытаясь освободиться от пут, от полотенца на лице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25