– Но вор с улицы может этого не знать.
– Почему же? Ему достаточно заглянуть в окно вашей кухни.
– В окно моей кухни? А что бы он там увидел?
– «Трафальгар Доултон».
– «Трафальгар Доултон»?
– Да, «Трафальгар Доултон» в вашем буфете. Я отлично знал, что не найду в этом доме ни одного ценного серебряного блюда, раз здесь пользуются сервизом «Трафальгар Доултон». Я вижу, что напугал вас. Простите. Теперь я, пожалуй, зажгу свечу. Вы хотите, чтобы я это сделал?
– Вы так много знаете о сервизе «Доултон»?
– О, конечно, сэр. Мне положено это знать, таковы правила.
– У них всех тоже такие… правила в их работе?
– Вы хотите, чтобы я зажег для вас свечу?
– Я обедал во многих знаменитых домах, – промолвил Перси Бакл, – у богатых людей, и все они предпочитают сервиз «Трафальгар Доултон».
– Возможно, многое изменилось, пока я отсутствовал. Я был заграницей, сэр, как вам, возможно, уже сказали. Воцарилась долгая пауза.
– Нетрудно догадаться, Мэггс, что вы были заграницей. – Бакл уставился в темноту. Самая темная часть ее двигалась. – Что вы делаете? – не выдержав, крикнул он.
– Прячу сыр туда, откуда его взял.
– Что ж, хорошо, – согласился Перси Бакл. – Мы поговорим о ваших путешествиях в другой раз. А сейчас отправляйтесь поскорее к себе в постель, Мэггс, ибо завтра нам понадобится в доме ваша сильная рука.
Сказав это, Бакл поспешил вернуться к себе и закрыл дверь своей спальни на засов.
В спальне было темно. Ощупью отыскав кровать, он лег в сонные объятия своего Доброго Компаньона.
– Это был он?
– Молчи, говори мне па ухо. Да, это был он.
– Он не набросился на вас?
– Он, возможно, не убийца, но признался в том, что вор. Сам сказал мне это с наглой гордостью. Я, мол, вор, но при этом очень хороший вор. Рассказал и об их воровской профессии, о том, что они крадут, а что нет.
– Значит, он честный человек.
– Он был пьян. А я был слишком мягок с ним.
– А какое серьезное преступление он совершил?
– Помолчи, Мерси. Он сделал себе бутерброд с сыром.
– А вы не хотите съесть ваш бутерброд с сыром?
– Ты добрая девушка, – сказал Перси Бакл и на время замолчал. А затем тихонько вздохнул.
– Неужели? – ответила она.
– Повернись, – сказал он.
– Вы должны сказать: «Повернись, моя красавица».
– Да, – согласился Перси Бакл и зарылся лицом в ее черные, как уголь, волосы. – Повернись, моя красавица, и покажи мне свою милую белую попку.
Так на короткое время хозяин дома забыл о своем сервизе «Трафальгар Доултон» и способностях некоторых видеть в темноте, как кошки.
Глава 31
– Твой отец говорит, что ты пренебрегаешь своими старыми друзьями с Флит-стрит, – сказала мужу Мери Отс.
Он был удивлен, услышав эти слова от нее, и не менее удивлен тем, что, войдя в темную спальню, нашел ее бодрствующей. Он надеялся, что она уже спит.
– Он говорит, что ты считаешь прессу недостойной тебя.
– Мери, – прошептал он, – сейчас полночь.
– Твой отец сказал, что ты никогда не отвечаешь на телеграммы газеты «Кроникл».
– Ради Бога, Мери. Мой отец дурак.
– Ты всегда так говоришь.
Тоби подошел к окну и посмотрел на улицу. Ветер, вначале дувший с востока, теперь с воем дул с севера и гнал по улице пустую бочку. Она катилась прямо посередине мостовой.
– Когда ты говорила с моим отцом?
– Он был здесь в полдень и забрал картину.
– Какую?
– Картину Маклиза.
– О черт! – воскликнул он.
– Тише, ты разбудишь Джона.
– Мери, как ты могла позволить ему украсть нашу картину?
– Нет, нет, он не украл, – ответила Мери и села на кровати. – Он хочет отдать ее почистить своему другу в Уайтчепеле. Это все виновата сажа от нашего камина в Фарнивалс-Инн. Он ведь тебе говорил об этом.
– О Господи.
– Тоби, не злись так. Я уверена, что он вернет ее.
– Тогда ты знаешь больше моего, – раздраженно ответил Тоби. Он рассчитывал сам продать эту картину. – Моему отцу ничего не стоит соврать, лишь бы деньги остались в его руках.
– Но ведь это правда, что «Кроникл» спрашивала о тебе, Тоби.
Однако его не радовал разговор о «Кроникл». В первые недели их женитьбы Мери в двух случаях высказала свое мнение относительно его работы, и он очень твердо и решительно сказал ей, что работа мужа касается только его одного.
– «Кроникл» очень заинтересована, чтобы ты писал для нее.
– Но я слишком занят, чтобы удовлетворить их просьбу.
После этого наступило молчание. Он чувствовал в темноте, как она напряжена. В последнее время в ней появилась какая-то враждебность. Теперь, когда она резко отвернулась от него в постели, он подумал, что ему пора пересмотреть свое мнение о ее «материнском характере», который, казалось, он хорошо знает.
– Ты слишком много уделяешь времени игре в бабки, – пробормотала Мери.
– Дорогая, – начал было он. Несмотря на раздражение, которое он испытывал, Тоби нежно коснулся рукой ее пухлого плеча. – Дорогая, я не играю в бабки. Ты сама придумала, что я играю в бабки с Джеком Мэггсом?
– Ты мне это сказал.
– Ты просто не так поняла меня, дорогая. В эту игру играли в прошлом веке на улице Пеппер-Элли-стэйрс. Я нашел ее в памяти того, кого гипнотизировал. Джек Мэггс умел играть в бабки. Он описывал мне пол, на котором играл. Именно об этом я сделал недавно заметки в своей тетради. Это сулит нам деньги, поверь мне. Энтуистл заплатит мне хорошие деньги за эту серию.
– Но ты же сам признался, что у тебя нет ничего написанного, – не сдавалась жена.
– Это так, Мери, но я скоро напишу рассказ. Наконец она приняла его руку.
– Раньше ты не нуждался в магнитах. Тебе достаточно было бумаги и чернил. Ты творил, Тоби. Господи, посмотри на героев, которых ты создал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114