Авенелская каталажка явилась последней соломинкой для твоего дедушки с того дня и до смерти он мне и десятка слов не сказал.
Когда мы сеяли овес он нам немного помог но теперь он не любил свет дня и почти из хижины не выходил. К концу весны следующего года его так раздуло что едва можно было разглядеть заплывшие глаза такие одинокие и гневные посреди распухшего лица. Мы обходили его будто он был ямой такой глубокой что в нее страшно упасть. Доктор Мей пришел и сказал что у него водянка и мы уплатили много денег за его лекарство но лучше ему не стало и наш отец лежал в своей постели из мешковины и еле голову поднимал чтоб хлебнуть рому.
Мы с матерью теперь пахали одни засеяли 20 акров но поздновато. Как-то в полдень в жаркий декабрьский день небо было голубым и сороки перекликались моя мать вернулась в хижину и сразу прибежала за мной.
Иди сказала она иди же.
Мы вошли в хижину вместе наши босые ноги облипли подсыхающей землей наши шляпы были уже у нас в руках и мы увидели наш бедный батя лежит мертвый на кухонном столе раздутый всеми ядами Империи а кожа у него серая и лоснится в сумраке.
В тот день мне было 12 л. и 3 н. И пусть мои ноги обросли мозолями в 1 дюйм толщиной и руки у меня заскорузли и мои колени батрака все были в царапинах и струпьях и въевшихся корках грязи какие ни одно мыло не возьмет но разве у меня не было сердца и разве не тот кто дал мне жизнь был теперь совсем мертв и загублен? Отец сын моего сердца ты умер от меня ты умер от меня мой отец?

ПАЧКА 2


Его жизнь возраст 12-15

Блокнот в матерчатом переплете в красно-белую полоску с мраморным красно-голубым обрезом (примерно 6 Ѕ х 7 Ѕ дюйма). Первая страница надписана «Э. К. от твоей навсегда М. Х.». Включает 42 страницы, исписанные красными чернилами, 8 страниц в слабом карандаше. Обрез пропылен. Несколько прорванностей от 1 до 4 дюймов без утраты текста.

Рассказ о переезде семьи в округ Грета и приезде их дяди Джеймса с подробным описанием его последующего ареста за поджог и приговора, вынесенного ему на осенних ассизах. Краткое сообщение о жизни Неда и Джема Келли как батраков у сестер Эллен Келли. Выбор участка, сделанного миссис Келли у Элевен-Майл-Крика, описанный с большим энтузиазмом. Кроме того, имеются очень нелестные портреты Энни Келли и разных ухажеров миссис Келли.

Теперь бедное покалеченное тело твоего дедушки наконец обрело в вечную собственность клочок плодородной авенелской земли и твоя бабушка получила свободу дать волю своей страсти к Земельному закону Даффи. Больше никто не мог перечить ей или называть ее дурой во всяком случае не мы дети. Мы знали что Куинны обзавелись 1000 акров в Гленморе на реке Кинг и мы тоже этого хотели даже Дэн который больше всех горевал о нашем отце.
В жаркий летний вечер после похорон наша мать собрала вокруг себя свой выводок. И говорила она теперь не о Кухулине и Дедриу и Мебде но об обширном участке который очень скоро мы выберем себе все вместе она сказала что мы подыщем горную речку и равнину с такой жирной землей что и плуга не понадобится будем просто погружать в нее руки и вдыхать плодородный запах чернозема и опять будем соседями наших теток и дядьев и будем объезжать диких лошадей и продавать их и выращивать кукурузу и пшеницу и разводить жирный гладкий скот и вся земля под нашими ногами будет нашей собственной чтоб гулять по ней от зари до зари нашей и только нашей.
Мы не упоминали о нашем отце памятуя что наше радостное волнение было оскорблением его памяти и что его душа пребывает внутри всех наших душ и останется там каждую минуту наших жизней и буду ли я завязывать узел снимать шкурку с кролика или скакать на лошади мне все время будут чудиться эти маленькие глазки следящие все ли я делаю как надо.
Между Авенелом и моими тетками Кейт и Джейн было 60 ухабистых миль. Самые младшие дети ехали во взятой взаймы повозке вместе с нашими курами в корзинках + кастрюли + сковородки + одеяла + топоры + мотыги + 2 мешка семян моя мать сидела на козлах и правила с малышкой Грейс у груди.
Нам старшим были поручены коровы и собаки и мы должны были ловить хряка когда он сбегал но мы не злились потому как нас ждала наша ферма. Конечно моя мать думала о том же но когда мы в конце концов добрались до городка Греты то узнали что наши дядья в тюрьме а наши тетки и все их дети живут в заброшенной гостинице. Дворец во время золотой лихорадки теперь она была точно величавый старинный корабль выброшенный на широкую бурую равнину и мне казалась верхом роскоши.
В ней было 13 спален и широкие коридоры какие прежде я видел только в гостинице Шелтонов и мои двоюродные братья Том и Джек и Джек Младший и моя сестра Кейт весело носились там повсюду.
Если моя мать была разочарована она этого не показала все время пела со своими сестрами и разъезжала по окрестностям с отцом и братьями решая какой участок выбрать. Мои тетки наверное были очень бедны но в памяти это время осталось временем изобилия и утка и куриные яйца и жирная баранина с картошкой. В тете Кейт роста было 4 ф. 10 д. кожа да кости будто кнут из сыромятной кожи так она готовила то что мой отец назвал БРУТТИН а Куинны называли ЧАМП вареная картошка размятая с большим куском коровьего масла. У нее был огород и она так удобрила почву что на ней вырастало что угодно луковицы мы выкапывали 12 д. в поперечнике ты бы поразилась увидев что в те дни производила земля.
Не пробыл я в Грете и 2 н. как нашел неклейменую лошадь и объездил ее в чем мне очень помог Джимми на руке у него не было выжжено «В» как у старика Бена Гулда хотя он уже был знаменитым вором и кое-кто в Грете поговаривал что он продал душу Дьяволу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19