за турецкие ковры на мраморном полу, за гостиную в переливчато-кремовых тонах, за тонкий фарфор в буфете мореного дуба. А отдельное, особое спасибо – за то, что ты меня любишь, как некогда любила Абигайль Грантам». Но в этот знаменательный день я не почувствовала обычного теплого приветствия.
Перед мной стоял незнакомец – приземистый мужчина с громадной гривой смолисто-черных кудрей. В руке он держал ополовиненный стакан с вином, и на его курносой физиономии было написано крайнее разочарование. Так выглядят люди, которые сломя голову мчались открывать почтальону, на на пороге обнаружился полицейский. Мужчина собрался было захлопнуть дверь перед нашим носом, но мы с Фредди все-таки проскользнули внутрь.
Толстяк стукнул себя стаканом по лбу, и вино выплеснулось на пол.
– О, тысячу извинений! Не признал вас, миссис Хаскелл. За эти два самых прекрасных слова в английском языке я простила ему все.
– Это из-за фаты. Все невесты похожи друг на друга. Чернокудрый толстяк с глазами как спелые оливки любезно попятился, и улыбка медленно сползла с моего лица. Я переступила порог дурдома, Неужели этими дикими воплями приветствуют счастливую новобрачную? Увы! Надо смотреть правде в глаза, а она заключалась в том, что толпа, бесившаяся в гостиной, скакавшая по лестницам, нежно обнимавшаяся с доспехами, была в подавляющем большинстве пьяна в стельку.

Глава VI

…Серьги Гиацинты раскачивались из стороны в сторону, грозя располосовать ей горло.
– Должна сказать, Элли, что на вашем месте я схватила бы ближайшую поганую метлу, вымела всех гостей в сад и окатила водой из шланга! А где был Бентли?
– Он прибыл вскоре после нас. Его подобрал Роуленд Фоксворт, который вместе с органисткой мисс Шип как раз направлялся в Мерлин-корт.
– О, Элли, пожалуйста, расскажите, как Бентли подхватил вас на руки и перенес через порог, – в экстазе выдохнула Примула. – Не могу представить себе ничего более прекрасного!
– Действительно, если учесть, что год назад поднять меня не смог бы и портовый кран.

* * *

Как могли Джонас и Доркас пустить все на самотек?! Бен держал меня на руках, я таращилась на происходящее, а бедлам вокруг все усиливался. Дама с подсиненными локонами, задрав подол платья ядовитой раскраски, с визгом неслась вверх по лестнице, тряся подбородками, – таким количеством я не могла похвастать даже в самые худшие свои дни.
– А вот догоню-догоню-догоню, красатуля моя! – Пузатый джентльмен с бокалами шампанского наперевес продирался через толпу, тяжелой, но резвой поступью преследуя леди Пеструшку.
Та взлетела наверх и игриво просунула голову меж столбиков перил. Пузатый джентльмен на всем скаку врезался в Бена, сунул мне в руку бокал шампанского и пробормотал:
– Простите, ребятки!
Но далеко ему уйти не удалось: Фредди сгреб его за шиворот.
– Ну и потаскун же вы, дорогой папаша, – протянул кузен. – Сначала просушите мозги, а уж потом гоняйтесь за юбками.
– Как ты разговариваешь с отцом! – Дядюшка Морис на миг изобразил обиженную гримасу, ужом выскользнул из рук Фредди и кинулся за леди Пеструшкой.
– Мужчина должен держать рот и ширинку на замке, – задумчиво пробормотал Фредди, глядя ему вслед.
Он натянул мне диадему на нос и, расталкивая толпу локтями, отправился на поиски Джилл.
Бен, которому эта сценка, надеюсь, доставила не меньшее наслаждение, чем мне, прошептал: – Элли, можно поставить тебя на пол? Когда он аккуратно опустил меня, мне показалось, что мы с ним прощаемся навсегда. Я впилась взглядом в любимого, не желая разлучаться, как вдруг сообразила, что он смотрит не на меня, а на мисс Шип. Будь на месте органистки любая другая женщина, я бы непременно почувствовала укол ревности, но сейчас лишь крутанула на пальце обручальное кольцо. Неужели этой женщине никогда не суждено сойти с хоров и занять место у алтаря? Или она смирилась с судьбой? Мисс Шип возвышалась над Роулендом, а ведь в нем шесть футов. Бен рядом с ней смотрится настоящим карликом. Многие высокие женщины умеют обратить свой рост в достоинство, но для мисс Шип он стал погибелью. Нос ее венчали очки в роговой оправе, а унылое бурое пальто чуть ли не волочилось по земле. Я страстная поборница худощавости, но мисс Шип умудрилась переборщить даже с этой добродетелью. Там, где должны наличествовать выпуклости, у нее зияли впадины. Землистое лицо, сутулые плечи, тусклые волосы разделены на – пробор и зачесаны назад кривоватыми валиками. В каждый валик была воткнута маргаритка. Она налетела на нас и сдвинула на нос запотевшие очки, чтобы получше разглядеть препятствие.
– О, простоте, пожалуйста, миссис Хаскелл! Перед глазами все время мельтешит что-то белое, вот я и подумала, что это не вы, а стена… Я так счастлива выразить вам свою благодарность за то, что вы пригласили меня на свадьбу! – Она изобразила странный взбрык коленками, нечто среднее между реверансом и нервным тиком.
Мы с Беном поспешили заверить, что счастливы ее видеть.
– Вообще-то я не из светских мотыльков… – хихикнула мисс Шип, – люблю коротать вечера с музыкой, вязанием или возиться со своей коллекцией старинных телефонных справочников… Но я дала себя уговорить, когда наш милый викарий сказал, что вы будете рады меня видеть сегодня.
На мгновение гомон смолк, сверху донеслось отчаянное мяуканье. Я подняла голову, уверенная, что меня приветствует Тобиас, но это оказалась леди Пеструшка, которая, подоткнув юбки, снова удирала от дяди Мориса.
– В жизни не видела ничего подобного! – раздался справа от меня сдавленный писк. – Это, должно быть, распутные лондонские дружки жениха!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124