Но он также с самого начала стремился взвалить вину на Руфа и убедил поэтому Тэлла послать сообщение в канцелярию цензора, пока та не успела закрыться. Наша следующая задача – узнать, кто был этим гостем?
Слово взял Публий.
– Пиры у Тэлла всегда такие грандиозные! Это все равно, что искать преступника на Форуме.
– Сарказм нас ни к чему не приведет, – отчитал его Ксантипп. – Ты просто стараешься недостаток сообразительности компенсировать дерзостью. Я знаю, что пиры у Тэлла огромны, но гость, которого мы ищем, будет обладать отличительными особенностями. Во-первых, дорога от его дома ко дворцу Тэлла должна проходить мимо храма Минервы; иначе он не смог бы заявить, что якобы обнаружил нечестивое деяние. Когда человек произносит такую ложь, он заранее делает ее правдоподобной.
– Но к тому времени уже стемнело. Как он мог заметить хоть что-то? – спросил Кай.
– Богача ночью всегда сопровождают многочисленные рабы с факелами и фонарями, – растолковал Ксантипп. – А все гости у Тэлла богаты. Само собой разумеется, на стене храма ничего не было написано, когда он проходил мимо, так как он сам позже все написал. Рабы тоже ничего не видели, хотя они, скорее всего, и не знали о лжи. – Ксантипп поднялся и заковылял к карте Рима, висевшей на стене. – Посмотрите сюда, – велел он. – Чтобы осознать, насколько это важно, вы должны внимательно за мной следить. Дворец Тэлла – вот здесь, в садах Лукулла. Гости Тэлла – важные сановники и почти все живут возле императорского дворца на Палатинском холме. Их путь, как вы видите, проходит прямо через Форум, мимо Капитолия и вдоль Главной улицы к садам Лукулла. Никто не пойдет окольной дорогой сначала вверх, потом вниз по Эсквилинскому холму, особенно ночью. Гости, живущие на Виминале и Квиринале, исключаются с самого начала, так как храм Минервы совершенно в противоположном направлении. Поиск поэтому ограничивается теми, кто живет на самом Эсквилинском холме. Но и в этом случае храм Минервы настолько в стороне, что только двоим или троим из них, возможно, понадобилось бы пройти мимо него. Поэтому мы можем сосредоточить наше внимание на очень ограниченном числе персон. – Ксантипп заковылял обратно к своему креслу и уселся.
На мальчиков его объяснение произвело большое впечатление, но они не знали, как теперь действовать.
– А вдруг не сам гость сделал это, а приказал кому-то из своих рабов? – предположил Юлий. Ксантипп покачал головой.
– Практически исключено, – сказал он. – Вы все знаете пословицу: «Раб опасен своим языком». Ни один богач не доверит рабу важный секрет, если только нет другого выхода. Иначе такой господин опасался бы болтовни своего раба или даже шантажа. Богатый человек должен сам творить свои преступления, если он хочет спать спокойно.
Это рассуждение тоже поразило ребят своей глубокой разумностью. Но как им удастся бросить обвинение в лицо таинственному гостю, даже несмотря на то, что Ксантипп так ловко сузил круг вокруг него? Поблизости от храма Минервы, тем не менее, жило слишком много людей. Не могут же мальчики, в самом деле, ходить от двери к двери, спрашивая: «Простите, пожалуйста, не вы ли написали на стене: „Кай – болван“?»
– Что, если нам пойти к Тэллу и спросить у него? – предложил Муций.
Но Ксантипп возразил:
– Нам это не поможет, и даже наоборот, – сказал он. – Тэлл дружен со всеми, кто имеет влияние. Он не захочет оскорбить кого бы то ни было и поэтому откажется отвечать на вопросы. Тэлл политик, а в политике – рука руку моет.
– Тогда нам никогда не найти виновника, – упавшим голосом заявил Юлий. – Все, что мы можем сделать, попросить помощи у богов и принести им жертву.
– Погоди, нет необходимости идти на ненужные расходы, – решил Ксантипп. – Боги помогают тем, кто сам себе помогает. Пока мы можем предпринять другой ход. Мне случайно известно еще кое-что о Тэлле, что может нам пригодиться. Хотя Тэлла на первый взгляд не интересует ничего, кроме удовольствий, на самом деле он постоянно печется о своем будущем. Политик никогда не уверен, что в один прекрасный день не попадет в немилость, и на такой случай хорошо иметь влиятельных старых друзей. Но когда с человеком случается неприятность, старые друзья могут стать забывчивыми. Тэлл хитер. Он завел что-то вроде книги и просит каждого своего гостя расписаться в ней; естественно, тот чувствует себя польщенным, когда с такой просьбой к нему обращается богатый и известный экс-консул. Книга для гостей у Тэлла не просто обычный свиток, который может быть уничтожен или затеряться; это стена из белого мрамора в большом зале дворца. Тэллу изготовили специальную несмываемую краску, и гости расписываются на стене кисточкой. Над каждым списком имен помещена дата пиршества, на котором присутствовали гости. Для нас это очень удобно, там имя гостя, который нас интересует, будет под датой 20 марта.
– Но как нам удастся взглянуть на этот список гостей? – спросил Муций.
– У меня есть план, – ответил Ксантипп. – Но он зависит от способности кого-то из вас запомнить все имена. На пире могло быть 15, 20 или даже больше гостей. У кого из вас хорошая память?
– У меня! – выпалил Антоний. – У меня потрясающая память. Я даже помню себя, когда я был в колыбели. Это было ужасно. Я еще не умел разговаривать, все, что я мог сказать, – «папа» и «мама». Это так меня злило, что я все время плакал.
– Это вовсе не признак какой-то особой памяти, – сухо заметил Ксантипп. – Я тоже помню себя в колыбели.
Раздался взрыв смеха. Мысль, что Ксантипп был когда-то младенцем, была неудержимо смешной.
– Тихо! – приказал Ксантипп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47