Хотя часы показывали лишь половину второго, чувствовалось, что женщина уже изрядно набралась. Пока Флетч держал раскрытой дверь лифта, она копалась в сумочке в поисках ключа. Пудель с интересом разглядывал Флетча. Убедившись, что ключ при ней, женщина с треском захлопнула дверь квартиры.
— Смотрите под ноги, — предупредил Флетч.
Женщина, однако, все равно едва не упала, споткнувшись о порожек перед кабиной лифта, Флетч нажал кнопку «I». Они поплыли вниз.
— Вы поселились в квартире Барта? — спросила женщина.
— Да. Моя фамилия — Флетчер.
Как могло случиться, что женщина ничего не слышала об убийстве? Впрочем, чего требовать от алкоголички.
Флетч погладил собаку.
— А когда уехал Барт? — любопытство женщины, похоже, не знало границ.
— В субботу. Или воскресенье. Он поживет в моем доме в Италии.
— О, — отреагировала женщина.
Как же она будет выгуливать собаку, гадал Флетч.
— Это невозможно.
— Что? — не понял Флетч.
— Я видела Барта во вторник.
— Неужели?
— Во вторник вечером. В баре на этой улице. Называется он «Снегирь».
— В какое время?
Она пожала плечами.
— Ближе к вечеру. В шесть часов.
— Вы уверены, что это было во вторник?
— Он был в твидовом пиджаке спортивного покроя. То есть шел он не с работы. Странно, подумала я. С ним была симпатичная женщина.
— Как она выглядела?
— Симпатичная. Молодая.
Кабина лифта остановилась.
Флетч распахнул дверь.
— Вы в этом уверены?
— Я люблю Барта, — она протиснулась мимо него.
Задумавшись, Флетч наблюдал, как нетвердой походкой женщина идет по холлу. Догнал он ее у самой двери. Взялся за ручку, чтобы открыть ее.
— Вы говорили с Бартом во вторник вечером?
— Нет. Я ненавижу этого сукиного сына.
Вслед за женщиной Флетч вышел на улицу.
— У вас очаровательная собака.
— О, я ее обожаю. Миньон. Ты у нас красавчик, не так ли?
На тротуаре она подала Флетчу затянутую в перчатку руку.
— Я Джоан Уинслоу. Загляните ко мне как-нибудь. Пропустим по рюмочке.
— Благодарю вас. Обязательно, — пообещал Флетч.
Глава 13
— А вот и грозная пресса, — Флетч встал, протягивая руку.
Джек Сандерс опоздал на пятнадцать минут. Флетч, собственно, и не ожидал, что его босс прибудет вовремя, поэтому предусмотрительно заказал «мартини» с водкой, который и потягивал маленькими глоточками. Через окно он видел детектива в штатском, маящегося в переулке. Солнце то появлялось, то исчезало за быстро бегущими облаками, и детектив или щурился от ярких лучей, или уходил в тень. Флетч даже подумал, а не пригласить ли бедолагу к столу.
— Извини, что припозднился, — Джек Сандерс пожал протянутую руку. — Моя жена защемила ресницы дверцей холодильника.
— Репортер всегда может опоздать, потому что твердо знает — именно его появление знаменует свершение события, — они сели. — Как обычно, джин?
Джек заказал «мартини».
Если Сандерс и изменился, то лишь в мелочах. Очки стали толще, волосы песочного цвета — реже. Да живот чуть больше нависал теперь над поясом.
— За прежние времена, — поднял бокал Джек.
— За конец света, — предложил Флетч свой тост. — Это будет потрясающая история.
Они поговорили о новой работе Джека, о его жизни в Бостоне, вспомнили былые деньки в «Чикаго пост». Заказали по второму бокалу.
— Да, порезвились мы вволю, — мечтательно улыбнулся Сандерс. — Помнишь, как ты разделался с начальником налогового управления. В виновности его сомнений не было. Дело передали в суд. И не смогли представить доказательств его вины, потому что все доказательства были у жены, а вызвать ее свидетельницей не представлялось возможным. Показания жен не принимаются во внимание, даже если они живут отдельно.
— И газета не слишком уж издевалась над бессилием окружного прокурора. Проявляла предельную деликатность, как мог бы сказать этот Флинн.
— Ответственность журналиста, Флетч. Вот что самое главное. Когда же ты это уяснишь?
— Паршивая подготовка процесса, — возразил Флетч. — Я не сделал ничего такого, что оказалось бы не по силам любому фэбээровцу.
— А как, собственно, ты получил ту информацию?
— Не имею права говорить.
— Перестань, я уже не твой босс.
— А вдруг ты им еще станешь.
— Надеюсь на это. Слушай, мы не в Иллинойсе, этот парень в тюрьме…
— С какой стати я должен раскрывать тебе свои методы? Твои отчеты о ходе судебного процесса ничем не отличались от прочих.
— Но когда ты принес статью, я ее напечатал.
— Да, напечатал. Разумеется, напечатал. Полагаешь, я должен благодарить тебя? Ты получил премию, а потом долго говорил о коллективных усилиях.
— Я же дал тебе наградной знак. На десять или пятнадцать минут. Я помню, как передавал его из рук в руки.
— А я помню, как ты забрал его обратно.
— Тебе стыдно. Ты стыдишься того, что сделал.
— Я получил нужные материалы.
— Ты стыдишься тех средств, к которым прибегнул, чтобы получить их. Поэтому ничего не говоришь мне.
— Немного стыжусь.
— Как ты их получил?
— Насыпал сахара в топливный бак машины его жены и поехал следом. Когда двигатель заглох, остановился, чтобы помочь ей. Поднял капот, осмотрел свечи, предложил ей еще раз завести двигатель. Ничего не получилось.
— Забавно.
— Отвез ее домой. Было уже восемь вечера. Она пригласила меня на чашечку кофе.
— Ты соблазнил ее.
— Ну зачем такие слова? Наша дружба крепла с каждой минутой и перешла в любовь.
— Как она в постели?
— Надо отметить, в ласках она не искушена, довольно фригидна.
— О Боже, ты пойдешь на что угодно ради статьи.
— У нее были свои плюсы. Чуть пониже подбородка.
— Я уверен, ты сказал ей, что работаешь в газете.
— Кажется, я упомянул, что продаю кондиционеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59