В канун Нового года на берегу горели тысячи костров.Администрация отеля утверждала, что их ресторан — один из лучших в мире. Во всяком случае, по площади кухня в два раза превосходила обеденный зал.Они заказали мокэка, фирменное блюдо, которым славилась Байа.— Пока меня не было, ты даже не раскрыл «Дону Флор и ее два мужа» Амаду.— Расскажи мне об этой книге.— Ты, конечно, сказал, что не можешь спать, но не смог и читать.— Не хватило времени.— Играл в карты с чечеточниками?— Немного облегчил их карманы.— Могу представить себе ту загородную гостиницу, куда вы ездили.— Там был бассейн.— Разъезжать весь день! Вы даже опоздали на бал в «Канекан». Кристина сказала, что ты был одет ковбоем.— Тонинью уступил мне один из своих костюмов.— Я видела его в шкафу.— Он пришелся мне впору.— А потом всю ночь танцевал с этой французской кинозвездой, Жеттой.— Кроме меня, танцевать с ней было некому.— Еще бы. Вообще-то бразильцы не такие. Только во время Карнавала. А так бразильцы — очень серьезные люди.— Я понимаю.— Посмотри на наши высотные здания. Наши заводы. Нашу крупнейшую в мире гидроэлектростанцию. Все управляется теперь компьютерами. В аэропорту система громкой связи подключена к компьютеру, который может делать объявления на всех языках. И все можно понять.Флетч начал считать костры на берегу.— Марилия Динис и я сегодня ездили в фавелу Сантуе Лима, чтобы встретиться с семьей Баррету и узнать историю жизни и смерти Жаниу Баррету.Лауру, похоже, это не заинтересовало.— Тебе следовало бы почитать романы Нелиды Пинон. Тогда ты понял бы что-нибудь в жизни Бразилии. Бразилия — это не только карнавальные глупости. Бразилия совсем другая.— Я знаю, — кивнул Флетч. — Если набрать полную раковину воды и убрать затычку, в воронке вода будет вращаться против часовой стрелки. У вас же — по часовой.— Тем не менее… — она вытащила из рыбы косточку. — Вчера вечером, в Байа, я наконец согласилась на концертный тур.— Концертный тур? Ты собираешься на гастроли?— Пианисты, не играющие на рояле, перестают быть пианистами.— Когда ты едешь? Куда?— Примерно через месяц. Сначала Байа, затем Сан-Паулу, Рио-де-Жанейро, Ресифэ. Друзья моего отца давно уже уговаривали меня.— Наверное, они считают, что тебе пора повзрослеть.— Я — профессиональная пианистка. Меня хвалят критики. Мне нравится доносить до слушателей бразильскую музыку.— Такие гастроли требуют серьезной подготовки…— Да, конечно.— Долгих часов за пианино.— Да, возможно, с утра до вечера.— Ты будешь десерт?— Обязательно.Флетч заказал пирожки с вишнями.— Флетчер, что тебя тревожит?— Сон.— Ну что ты все шутишь!— Меня волнует мой сон.— Я полагаю, сон просто необходим, — кивнула Лаура.— У меня есть еще один повод для волнений. Ты помнишь женщину, с которой я собирался позавтракать вчера утром в отеле «Жангада»?— Какую женщину?— В зеленом платье, которую мы видели на улице.— Ты же не хотел ее видеть.— А теперь хочу. Ее зовут Джоан Коллинз Стэнуик. Она из Калифорнии.— Я так и подумала. У нее были такие глаза, будто она смотрит кино.— Она исчезла.— Люди исчезают в Бразилии, Флетч, — Лаура потеряла интерес и к этой теме. — Когда мы должны прибыть на Карнавальный парад?— Теу ждет нас к десяти. Я сомневаюсь, чтобы он сам пришел раньше.— Я никогда не смотрела Карнавальный парад из ложи.— Он пригласил меня, полагая, что к следующему параду меня в Бразилии уже не будет.Лаура промолчала, доедая пирожок. Флетч снова оглядел костры на берегу. С улицы доносились звуки самбы.— Карнавал… — выдохнул он. Глава 28 — Добро пожаловать на Парад школ самбы, — Теу стоял в дверях своей ложи, в джинсах и тенниске. — Вы пообедали?— В отеле, — кивнул Флетч.Теу всмотрелся в глаза Флетча.— Вы не спали?— Еще нет.— Выпейте что-нибудь.— Если можно, карану. Теу дал сигнал бармену.— Лаура! — он прижал девушку к груди. — Отавью добрался до дому?— Конечно. Он лишь притворялся, что ему требуется Помощь.— Я думаю, с дочерьми иначе нельзя. Нужно притворяться, что нуждаешься в их помощи, хотя можешь обойтись без нее.Ложа оказалась больше, чем ожидал Флетч. Двадцать человек могли, не мешая друг другу, смотреть на парад, танцевать, переходить с места на место. Кроме того, имелась особая ниша для бармена и столика с сандвичами и напитками.Флетч увидел Адриана Фоусетта, чету Вияна, родственников Теу, лондонского биржевого маклера с женой, итальянского автогонщика с подругой. Жетта одарила Флетча недовольным взглядом. Наверное, ей не понравилось, как тот танцевал с ней. На Лауру она и не посмотрела.Все восхищались костюмами друг друга. Лаура нарядилась музыкантом восемнадцатого столетия: бриджи, носки до колен, рубашка с кружевами на груди, седой парик. Сеньора Вияна спросила Лауру, принесла ли та с собой пианино, считая этот инструмент необходимым атрибутом маскарадного костюма.Прохаживаясь по ложе с бокалом караны в руке, Флетч кожей почувствовал нарастающее напряжение.Вокруг гремели тысячи барабанов. Сотни тысяч людей пели, хлопали в ладоши, криками приветствовали своих любимцев.На противоположной стороне трассы парада высились трибуны, до отказа заполненные зрителями. Яркие фонари освещали трассу, а жаркий, прокуренный воздух с трибун поднимался вверх, образуя серое облако.— Карнавальный парад Рио-де-Жанейро — грандиознейший человеческий спектакль во всем мире, — Теудомиру да Коста пришлось наклониться к самому уху Флетча, чтобы тот его услышал. — За исключением войны.Парад начинается в воскресенье, в шесть часов вечера, и заканчивается после полудня в понедельник. Участвуют в нем порядка двенадцати школ самбы, по три тысячи костюмированных танцоров и музыкантов в каждой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50