— Уберешься ты или…
— Шампанское оставить?
— Ты знаешь, что следует с ним сделать.
— Спокойной ночи, Элеанор.
Телефон звонил в номере Флетча.
Глава 27
— Почтовое отделение на связи, — пробурчал Флетч в трубку.
Перед тем, как снять ее, Флетч сел на край кровати и убрал звук на магнитофоне.
— Черт, я весь вечер пытаюсь дозвониться до тебя.
— Тебе это удалось. Ты звонишь из Бостона?
Бессчетное число раз слышал Флетч в телефонной трубке этот мужской голос.
— Чтобы коммутатор был наглухо занят! Да легче дозвониться в Белый Дом в час национального кризиса.
— Здесь проходит конгресс, знаешь ли. А бедным телефонисткам приходится обходиться одним экземпляром списка его участников. Ты все еще в «Стар»?
Более года Джек был редактором Флетча, когда тот работал в чикагской газете.
Совсем недавно они виделись в Бостоне, куда Джек переехал из Чикаго, получив место в «Стар». Флетч даже оказал Джеку небольшую услугу, поработав в газете в ночь, когда ловил поджигателя.
— Естественно. Надо же мне кормить мою ужасную жену.
— Понятно, — улыбнулся Флетч. — Вечный роман Джека и Дафни Сандерс. Как поживает старушка?
— Стала толще и злее, жуткая уродина.
— Жир — скорее достоинство, чем недостаток. Более она не защемляла ресницы дверцей холодильника?
— Нет, но на днях не смогла разминуться с дверью. Ручка залезла ей в пупок. Пришлось вызывать хирурга, — иногда Флетчу казалось, что Джек живет с Дафни лишь для того, чтобы рассказывать о ней всякие гадости. — О твоем участии в конгрессе я узнал из вашингтонской газеты. На кого-то работаешь?
— Только на ЦРУ.
— Ага. Могу себе представить. Но, раз ты на конгрессе, значит, ищешь работу. Почему? Проел весь накопленный мед?
— Нет, но все к этому идет.
— Полагаю, ты можешь что-нибудь рассказать об убийстве Уолтера Марча.
— Неужели «Стар» никого не послала на конгресс?
— Послала двоих. Будь от них хоть какой-то толк, они бы сейчас работали в редакции.
— Ясно, члены знаменитых шестнадцати и семи десятых процентов.
— Что?
— Вспомнил одно высказывание.
— Так как насчет этого?
— Чего?
— Просвети меня.
— С какой стати?
— Хотя бы в память о совместной работе. Этого недостаточно?
— Чтобы мне присудили еще одну премию, а ты, не сказав мне ни слова, скромно принял бы ее, произнеся речь о пользе коллективизма?
Такое как раз и приключилось в Чикаго.
— Кто старое помянет, тому глаз вон, — попытался отшутиться Сандерс.
— Если я дам тебе хорошую статью, ты предложишь мне работу?
— Я возьму тебя и без этой статьи.
— Ответь, пожалуйста, на конкретный вопрос. Если я дам тебе хорошую статью, ты возьмешь меня на работу?
— Будь уверен.
— Идет. Что тебя интересует, факты или слухи?
— И то, и другое.
— Уолтера Марча убили.
— Довольно шуток.
— Ножницами в спину.
— Теперь ты собираешься сказать, что он упал на пол мертвым.
— Ты всегда забегал вперед, Джек.
— Извини.
— Лучше пойдем шаг за шагом.
— Я уже записал: «Уолтера Марча убили».
— Убили на конгрессе, где все его знали и многие ненавидели.
— Его же избрали президентом.
— Тебе известно, что Уолтер Марч имел под рукой целую свору частных детективов?
— Конечно.
— Не просто имел под рукой, но и использовал в своих целях, к неудовольствию многих, и, похоже, у любого из них был мотив для убийства. Если поверить тому, что здесь говорят, старина Марч шантажировал всех живущих по эту сторону Тибета.
— Ты знаешь, кого конкретно он шантажировал и почему?
— Кой-кого знаю. К примеру, его ищейки уже много лет неотступно следовали за Перлманом.
— Оскаром Перлманом? Сатириком?
— Когда-то он работал у Марча. Но продал свою колонку синдикату, и с той поры она публикуется в газетах, конкурирующих с «Марч ньюспейперз».
— Да это же было до нашей эры.
— Тем не менее он до сих пор держал Перлмана под колпаком.
— Так с чего Перлману пырять Марча на этом конгрессе, если он не сделал этого раньше?
— Не знаю. Может, его детективы что-то да раскопали?
— Оскар Перлман, — мечтательно протянул Сандерс. — Интересный будет суд. Соберет большую прессу.
— Лидия Марч видела Оскара Перлмана в коридоре около их номера сразу же после убийства. Уходящим от двери.
— Хорошо. Пометим Перлмана. Чего не сделаешь ради смеха читателей.
— Все это не для печати, Джек.
— Знаю. Я же редактор, не забывай об этом. Дафни и трое моих уродливых детей постоянно просят есть.
— Ролли Уишэм яро ненавидел Уолтера Марча, имея на то веские основания, но его ненависть могла выйти из-под контроля.
— Ролли Уишэм, с любовью?
— Он самый. Говорит, так разволновался, случайно столкнувшись с Марчем в лифте воскресным вечером, что не смог заснуть всю ночь.
— А чем досадил ему Марч?
— Уишэм утверждает, что Марч, опять же с помощью частных детективов, прибрал к рукам газету его отца, который затем покончил с собой.
— Это правда?
— Откуда мне знать? Если да, то произошло это в критическом для Ролли возрасте, пятнадцать или шестнадцать лет. Для подростков чувства любви и ненависти особенно сильны.
— Тут ты не прав. Мог Уишэм убить Марча? Ты говоришь, он приехал в воскресенье.
— Да, и у него нет алиби на утро понедельника. Он говорит, что ездил по Виргинии, в солнцезащитных очках, на взятой напрокат машине. Не останавливался даже на бензоколонке.
— Забавно. Ролли Уишэм, с любовью, и ножницы в спине Уолтера Марча.
— Ты знаешь, Марч планировал национальную кампанию, от Восточного до Западного побережья с целью вышвырнуть Уишэма из эфира.
— О, да. Я читал одну передовицу. В этом я бы его поддержал. Уишэм — идиот. Негоже журналисту изображать страждущего Христа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53