— переспросил Флетч.
— Вот именно, — последовал ответ.
— Как вы предусмотрительны.
— Не берите в голову, — Фейбенс выпустил струю дыма. — Для нас это пустяк.
— Вы бы могли потратить эти деньги на более дорогие и не такие вонючие сигары. Лучше бы кубинские.
— Я на государственной службе, — Фейбенс весь подобрался. — Или вы забыли, какие у нас с ними отношения?
— Конгресс открывается завтра, — Эггерз направил разговор в нужное русло. — Неподалеку от Вашингтона. В Виргинии.
— Завтра?
— Мы не хотели давать вам время на раздумья.
— Ничего не выйдет.
— Завтра, — подтвердил Фейбенс. — И вы там будете.
— Завтра у меня деловой ленч в Генуе. А в четверг я лечу в Рим на выставку.
— Завтра, — повторил Фейбенс.
— У меня нет билета. Я не собрал вещи.
— Ваш билет у нас, — отмел Эггерз довод Флетча. — А вещи вы соберете сами.
Флетч наклонился вперед. Оперся локтями на колени.
— Ладно. Что от меня требуется?
— В аэропорту Вашингтона вы подойдете к автоматической камере хранения у стойки «Транс Уорлд Эйр-лайнс», — Фейбенс вытащил из кармана ключ и посмотрел на него. — Ячейка 719. Из ячейки вы достанете довольно-таки тяжелый чемодан.
— С подслушивающим оборудованием, — добавил Эггерз.
— Нет! — воскликнул Флетч.
— Достанете, — Фейбенс положил ключ на кофейный столик.
— Никогда!
— Спорить тут не о чем, — отрезал Фейбенс. — Из аэропорта другим самолетом вы полетите в Хендрикс, штат Виргиния, на старую Плантацию Хендрикса, где, собственно, и будет проходить; конгресс, и незамедлительно установите микрофоны в комнатах своих коллег. Даже не знаю, стоит ли называть так то дерьмо, что, подобно вам, составляет четвертую власть.
— Этому не бывать.
— Будет именно так и не иначе. В коричневом чемодане, а нам пришлось попотеть, чтобы найти чемодан точь-в-точь, как ваш, будет также записывающий блок и достаточный запас ленты. Вы будете записывать сугубо личные, постельные разговоры наиболее значительных журналистов Америки.
— Да вы просто психи.
Эггерз покачал головой.
— Отнюдь.
— Вы психи, — Флетч встал. — Вы сказали мне больше, чем следовало. Идиоты! Вы подарили мне сенсацию, — Флетч схватил ключ с кофейного столика. — Один мой звонок, и через тридцать шесть часов о ней будет говорить весь мир.
С ковра Флетч попятился на мраморный пол.
— Можете выдыхать сигарный дым мне в лицо. Ключ я вам не верну.
Фейбенс улыбнулся, держа сигару на уровне груди.
— Мы сказали вам далеко не все. Точнее, самую малость.
— Чего же вы мне не сказали?
Эггерз печально покачал головой, словно сожалея, что придется прибегнуть к подобному средству.
— Нам есть, чем вас прижать.
— Неужели? Я не священник и не политик. Так что мне нет нужды заботиться о своей репутации.
— Налоги, мистер Флетчер.
— Что?
— Налоги, — повторил Фейбенс.
— А причем тут налоги?
— Вы их не платили.
— Ерунда. Я всегда платил налоги.
— Не ерунда, — Фейбенс сбросил пепел в пепельницу. — Попробуйте встать на наше место. Ваши родители жили в штате Вашингтон, в достатке, конечно, но едва ли можно назвать их богачами.
— Они — честные, хорошие люди.
— Совершенно справедливо. Очень хорошие, милые. А вот вы живете здесь, на вилле в Канья, в Италии, любуетесь через окно на Средиземное море, ездите на «порше»… не работаете.
— Я ушел на пенсию молодым.
— А когда вы работали, то не платили федеральных налогов.
— У меня были большие расходы.
— Даже не представляли декларацию. Ни разу.
— Я медленно считаю.
— Со счетом ему управиться трудно, — Фейбенс посмотрел на своего напарника. — Деньги у него и в Рио, и на Багамах, и в Италии. О Швейцарии я и не говорю.
— Все потому, что я очень тревожусь за свое будущее.
— И правильно делаете, — покивал Фейбенс. — Учитывая сложившиеся обстоятельства.
— Ну, хорошо. Я не платил налогов. Я покрою задолженность, оплачу и штраф, но потом позвоню в газеты и расскажу о вашем намерении расставить подслушивающие устройства в комнатах ведущих журналистов Америки и записать на пленку их разговоры на съезде.
— Уклонение от подачи налоговой декларации — преступление, мистер Флетчер. Карается тюремным заключением.
— И что? Пусть они меня поймают.
Эггерз сидел в кресле, заложив руки за голову.
— Вот мы вас и поймали, — улыбнулся Фейбенс.
— Ха! Вам меня никогда не догнать.
— Мистер Флетчер, хотите, я скажу вам, почему вы не заполняли налоговую декларацию?
— Так почему я не заполнял налоговую декларацию?
— Потому что не можете указать, откуда у вас взялись такие деньги.
— Я как-то проснулся, а они лежали на моей кровати, в ногах.
Эггерз рассмеялся, посмотрел на Фейбенса.
— Наверное, так оно и было.
— Вам следовало сообщить об этом, — улыбнулся и Фейбенс.
— Я сообщу.
— Вашего репортерского заработка, а других легальных источников дохода у вас не было, хватило бы разве что на «порше».
— Кто признается в карточных выигрышах?
— Где вы взяли деньги? Больше двух миллионов, возможно, три, а то и поболе?
— На Багамах я увлекся подводным плаванием и нашел испанский галеон, груженый золотыми слитками.
— Да тут целый букет преступлений, — Фейбенс положил окурок в пепельницу. — Десять, двадцать, а то и тридцать лет в тюрьме.
— Может, к тому времени, как он выйдет на свободу, женщина, что живет в соседнем доме, разведется, — рассмеялся Эггерз.
— Ох, Гордон, — обратился к нему Фейбенс, — мы забыли сказать мистеру Ирвину Морису Флетчеру, что в одном кармане у меня лежит билет «ТУЭ» до Хендрикса, что в штате Виргиния, а в другом — документы, оформленные в полном соответствии с имеющейся между США и Италией договоренности о выдаче преступников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53