Нечаев поднялся, перенеся тяжесть тела на здоровую ногу, надел плащ и критически осмотрел собственное отражение в грязной воде:
— Да, не Ален Делон.
Алкаш подзаборный: рожа бледная, весь измазан, одежда намокла… Впрочем, с точки зрения общественной нравственности это еще не совсем криминал.
Он медленно, на ходу приноравливаясь к своему убогому состоянию, добрался по стеночке до полуоткрытых скрипучих ворот — там, за ними, стояли, кажется, мусорные баки и штабель ящиков. Беглец уже совсем было приготовился шагнуть наружу, как что-то вдруг насторожило его.
Денис снова замер. Что? Откуда?
Вот! Гуляющие по ржавому металлу отражения каких-то ритмичных, ничего общего с естественной природой не имеющих сполохов: раз! и… раз! и…
Нечаев медленно высунулся из-за забора и тут же отпрянул обратно:
— Плохи дела.
На расстоянии пистолетного выстрела мокла под дождем милицейская машина с муниципальной эмблемой на борту и по меньшей мере двумя характерными силуэтами за стеклом. Сине-голубой «маячок» на крыше был почему-то не выключен и испускал во все стороны судорожное сияние, которое и заставило Дениса насторожиться.
Все логично. Они наскоро оцепили периметр, где скрывался опасный преступник, подручными силами, а теперь формируют оперативно-поисковые группы.
Что же — молодцы! Грамотная работа.
Нечаеву захотелось стонать — и не от боли, а от унизительного идиотизма ситуации. Он как мог торопливо проделал обратный путь во двор, перебрался через канаву и кучу какого-то шлака, упал…
А поднявшись, нос к носу столкнулся с невесть откуда появившимся мужчиной.
— Ты чего тут?
На вид мужику было лет шестьдесят: круглолицый, безусый, с солидным брюшком, обтянутым синей форменной курткой.
Судя по фуражке с зеленой тульей и мятой кокарде, он работав в военизированной охране вагонного депо или на товарной станции.
— Машка, падла… — ругнулся вместо ответа Нечаев и, похмельно оскалившись, развел руками: — Выгнала, мать ее!
— Жена? — нахмурился мужик.
— А кто еще? С-сука!
— Да, видок у тебя…
Нечаев заметил в руке собеседника связку ключей, среди которых угадывался и автомобильный:
— Слышь, ты работаешь туг?
— А что? — насторожился мужик, но страха ни в голосе его, ни в поведении не было.
— Слышь, выпить нету? Я куплю! — Денис старался стоять не шатаясь, но так, чтобы не задевать поврежденную пулей ногу.
— Не, выпить нету, — почти с сочувствием ухмыльнулся собеседник. — Может, тебе хватит?
— Может… Понимаешь, как вчера начали! Ни хрена не помню. — Нечаев достал из кармана мятую пригоршню купюр: — Деньги, вроде, целы…
Такой поворот разговора собеседника заинтересовал:
— Смотри-ка, повезло!
— Конечно, — согласился оперативник и неожиданно, будто что-то сообразив, уставился на мужика: — Слышь? Отвези меня к матери! Ты же на тачке, верно?
— Куда это?
Нечаев назвал городок, в котором должен был его дожидаться эстонский коллега Тоом со своими людьми. И сразу же, не давая собеседнику отказаться, затараторил:
— Не хочу к Машке возвращаться, ну ее! Пусть побесится. Мы тут дом тещин продали, а она, стерва… Сколько скажешь, столько и заплачу, а?
Интересно, слышен ли их разговор на улице? Если на шум забредет милицейский наряд…
— Нет, — с сожалением вздохнул мужик. — Далеко.
— Да чего — далеко. — Денис оглянулся по сторонам. Кроме них в каменном закутке двора стоял только потрепанный «запорожец». — Час туда, час обратно…
Если этот гад станет упираться, придется дать ему ладонью в кадык, завалить и связать, подумал Нечаев. Еще утром двадцатитрехлетний оперативник проделал бы это тихо и без труда, но сейчас, когда каждое движение… А куда деваться?
— Да нет, часа четыре понадобится, не меньше! Вообще-то, я уже с суток, с дежурства сменился. Домой хотел, то да се…
— Устроит? — Денис расправил перед собеседником самую крупную из российских купюр. Господи, только бы никто не появился!
— Да если один бензин, заправляться… И дорога там такая, что…
— А так?
— Ты что — псих?
— Едем? Или нет? Имею право!
Сумма удвоилась, и ясно стало, что мужик не устоит. Впрочем, он еще попытался соблюсти приличия:
— Электричка скоро… Может, ты на ней?
— Имею право! — изображая пьяное упрямство, повторил Денис. — Едем?
— Поехали, — собеседник махнул рукой и направился к «запорожцу». — Но протрезвеешь ведь, парень…
Нечаев понял опасения водителя:
— На, забери. Суй, суй себе, дядя!
Прогреваться долго не пришлось, и через пару минут владелец уже выводил свое непритязательное транспортное средство через лабиринт привокзальных ангаров, пакгаузов и дворов.
На пути все чаще начали возникать человеческие фигуры — неожиданно много для недавнего сумеречного безлюдья. Трудящиеся торопились по рабочим местам или наоборот, с ночной смены, мало внимания обращая на тарахтящее мимо чудо украинского автомобилестроения.
Наконец, за очередным поворотом показался шлагбаум.
Рядом с перегородившей дорогу красно-белой жердиной о чем-то беседовали двое: пенсионер в такой же, как у водителя, форме и вооруженный сержант. У стеночки притаилась милицейская машина — родная сестра той, которую Нечаев уже видел на другом посту оцепления.
Оперативник вжал голову в плечи, но «запорожец» здесь знали — приглядевшись, железнодорожный охранник приветственно помахал рукой и потянул на себя ручку подъемника. Милиционер в свою очередь довольно равнодушно глянул сначала на приближающееся транспортное средство, потом на человека у шлагбаума, пожал плечами и вытащил из пачки сигарету…
Когда оцепление осталось позади, беглец выдохнул и обмяк на сидении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73