Пока Денису нравилось в его новой работе все — и возможность сменить серую милицейскую форму на штатский костюм, и оперативная кобура с пистолетом под мышкой, и даже тягучие, бессмысленно долгие утренние планерки в кабинете начальника отделения.
Все-таки приятно. Приятно и почетно чувствовать себя своим, почти равным среди сыщиков. Это вам не асфальт сапогами топтать в патрульно-постовой службе!
Изумительный народ опера — святые и грешные… Нечаев даже улыбнулся.
— Ты чего? — обдал его застоявшимся перегаром сосед, вечный старший лейтенант по прозвищу Бубен.
— Да так… — шевельнул в ответ губами Денис.
Спохватившись, он надел на лицо такое же, как у сидящих рядом сыщиков, тоскливо-искушенное выражение и снова прислушался к начальственному рыку.
— Конец квартала! А что с «перспективным планом»? Опять, как всегда, в последнюю минуту? Первого попавшегося? — Хозяин кабинета сложил пальцы в огромный волосатый кулак и внушительно припечатал к столу ни в чем не повинную папку с материалами: — Смотрите, пусть меня самого в управе насмерть задолбают, но на этот раз ни одной вербовки задним числом не подпишу! Ясно? Всех — только через контрольную встречу, лично…
— Это он про что? — поинтересовался у соседа Денис.
— Тебе пока не надо. Рано!
Минут десять в спертом воздухе переполненного помещения перекатывались наставления и угрозы вперемешку с такими выражениями, как «слабое оперативное перекрытие», «девятка — не резиновая!» и «почему ни у кого не подшиты рабочие дела?» Нечаеву это все было еще не вполне понятно, а оттого интересно вдвойне.
Наконец начальник розыска исчерпал тему.
Вытянув из стопки бумаг на столе несколько нужных, скрепленных за уголки, листков, он поднял их так, чтобы видели все присутствующие:
— Ильинов!
— Я, — тяжело поднялся со стула оперативник в костюме с галстуком и кроссовках.
— Это что?
— Материал. По хулиганке, на протокольную форму.
— Ага! Сказал бы я, что это такое, но… Вот, слушайте все: «… и после чего он ворвался в женское общежитие, хватал за неположенные места, которые сопротивлялись…»
Хозяин обвел долгим взглядом собравшихся в кабинете подчиненных:
— Чего ржете-то? Плакать надо… Или вот еще формулировочка: «выразившаяся в нецензурных словах полового значения». Да меня с такими сочинениями не то что в суд, в начальную школу не пустят! Забирай. Чтобы к концу дня все было как положено: переделать, подшить, составить опись…
— Что я вам, Лев Толстой, что ли?
— Не понял?
— Это так, про себя…
— Бери, вон, пример с молодого. — Начальник из той же неиссякаемой стопки извлек желтоватый бланк: — Нечаев!
— Здесь.
Денис моментально узнал составленный им сегодня под диктовку сердобольного майора из Главка протокол осмотра. Только теперь документ украшал лиловый прямоугольный штамп с регистрационным номером.
— Учитесь… Все как положено, грамотно, по закону.
— Встань! — пихнул растерявшегося Дениса сосед.
Под взглядами товарищей по оружию Нечаев моментально покрылся по-девичьи розовой краской смущения — и ведь не то, чтобы на него смотрели с какой-то особенной завистью или неприязнью, но…
— Молодец. Сразу видно, человек учится, а не груши околачивает! Что сам-то насчет этой девки думаешь?
— Не знаю, скорее всего несчастный случай. Может, конечно, самоубийство, но — вряд ли! Записки никакой нет, да и вообще… — Незаметно для себя он почти слово в слово повторил ответ Владимира Александровича на свой собственный вопрос там, в номере гостиницы. Даже интонации получились похожие.
— Самоубийство нам не требуется! — веско оборвал его грозный начальник. — Потом затаскают проверками отовсюду, не отпишешься. Понял?
— Есть. Но если экспертиза…
— Для особо упертых объясняю — самоубийство нам не требуется! — раздражаясь, повторил хозяин кабинета. Но потом смягчился: — Умерла, как говорится, так умерла. А у нас и без того забот выше крыши. Сядь! После сходки останешься, объясню, что делать.
Денис опустился на скрипучий стул и буркнул под нос:
— Я, вообще-то, сегодня с суток. Мне положено…
— Забудь, — успокоил его сосед. — Кстати, поздравляю с удачным началом, шеф редко кого хвалит.
— Спасибо.
Несмотря на некоторую двусмысленность ситуации, Нечаев не считал себя ни лгуном, ни самозванцем. Просто как-то так получилось, что момент для упоминания о посторонних помощниках-из пресс-службы ГУВД не подвернулся, а теперь уже не было ни нужды, ни желания возвращаться к этой теме.
— Так, теперь насчет графика дежурств…
Под конец совещание приобрело некоторую живость и демократический централизм. Пользуясь неизбежным при этих условиях шумом и гамом, Бубен снова обдал Дениса перегаром:
— Надо обмыть!
— Что обмыть? — не понял Нечаев.
— Как что? Первый выход на место происшествия.
— А-а, понятно…
Все в отделе, от замполита до вольнонаемной уборщицы, знали: старший лейтенант давно уже с успехом миновал стадию бытового пьянства и сейчас стремительно скатывался к безнадежному алкоголизму. Его уже не уважали, но по извечной русской традиции жалели.
— По чуть-чуть!
— Мысль хорошая, но придется совместить. Кадровик обещал, что документы на мое первое офицерское звание уже до конца этой недели в Москву уйдут — значит, скоро будем звездочку обмывать. Заодно уж…
— Ну, когда это еще!
— Надеюсь, что скоро.
Действительно, все необходимое для личного дела было сдано Денисом сразу же, в день назначения в розыск на должность оперуполномоченного. Вместе с бутылочкой магазинного коньяка — для ускорения процедуры.
Главное — начать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73