— Бешенство?
— Нет. Что-то серьезнее.
Игорь хмыкнул, ведь серьезней бешенства может быть только бешенство в более поздней стадии развития. Страшная болезнь, вызывающая разрушение центральной нервной системы и ряда внутренних органов, приводит к смерти за считанные дни. Переносчиками могут оказаться грызуны, летучие мыши и хищники вроде волков или койотов. Ни волков, ни койотов на острове, очевидно, не водилось, зато были летучие мыши и очень много грызунов. Они могли стать причиной того, что случилось с капитаном.
Но они не были причиной. Марина верила в это.
— Чума?
— Откуда здесь чума? — обеспокоился Стас. — Думай, что говоришь.
— Ты сам всё видел, джедай, — махнул Игорь в сторону мертвого капитана. — Или ты веришь, что человек, в которого несколько раз смертельно пальнули из оружия, может не утратить прыти?
— Может, мы совершили ошибку? — вдруг спросил Стас. — Вдруг мы убили его просто так? Вдруг у него было лишь временное умопомешательство?
Глаза превратились в черные дыры. Они перестали быть человеческими, живыми и стали мертвыми, как у ходячего трупа.
— Нет, — уверенно ответила Марина, все еще произносящая слова шепотом. — Мы правильно поступили.
— Откуда тебе знать, подруга? — не понимал Игорь.
— Я… я чувствую, что мы поступили правильно. Джон чем-то заболел. Чем-то, что есть только здесь, на острове. И он мог передать болезнь любому из нас.
— Как?
— Не знаю. Я не знаю.
Девушка уронила голову на грудь. Слишком сильный страх она испытывала до сих пор.
— Всё это только предположения, — буркнул Игорь. — Болезни, бешенство… Надеюсь, мы никогда не узнаем правду.
Но они узнали.
* * *
Марина стояла на крыше небоскреба. В ушах свистел ветер, но он был теплым. И теплые объятия Сереги — они так кстати здесь, в самой высокой точке города. Под ними пестрел лоскутами парков, скверов, жилых кварталов, офисных комплексов и промышленных районов огромный город. Наступали сумерки, и город украшался тысячами огней, освещал себя, великолепного и вечного. Гомон толпы и какофония автомобильных сигналов не доносились досюда, не жили на такой высоте. Только свист ветра, только он…
— Тебе не страшно? — участливо спросил Серега, крепче прижимая девушку к себе.
— С тобой — нет, — улыбнулась Марина. — С тобой мне никогда не страшно.
Головокружительная высота опьяняла. Хотелось отдаться во власть этой высоте, расправить руки и шагнуть в бездну, на миг превратившись в птицу. Хотелось стать частью высоты, стать самой высотой.
Но люди не птицы, и упасть с высотки — верная смерть. Марина зябко передернула плечами, настроение вдруг ухудшилось.
— Пойдем отсюда, — предложила она и, выскользнув из нежных рук парня, направилась к лестнице.
Когда Серега догнал ее, то взволнованно спросил:
— Что-то не так?
Марина отмахнулась. Знать бы тебе, ЧТО не так…
— Просто… ты ведь знаешь, Настя…
Серега споткнулся на ровном месте. Кивнул.
— Да. Бедняжка. Как вспомню, что с нею случилось, не могу поверить. И зачем она полезла на ту «свечку»?
Они прошли лестницей несколько пролетов, осторожно отворили дверь на площадку верхнего этажа и огляделись. Никто не мог их видеть, никто не мог вызвать охрану здания для задержания нарушителей, проникших на запретное для детей место — крышу. Далее осталось несколько метров до лифта.
Настя… Действительно, зачем ты полезла на высокое здание в центре города, да еще ночью? Ведь ты никогда не отличалась особой пластикой, силой, ловкостью. Ты была всего лишь любительницей уличного экстрима, но не королевой. Марина вошла в кабину лифта. Следом вошел Серега, нажал на кнопку первого этажа. Кабина быстро полетела вниз, к земле, где никакая высота уже не угрожает людям.
— Может, сегодня поедем ко мне? — предложил Серега.
— Я бы с радостью, но отец будет искать. Ты ведь знаешь, какой он у меня строгий.
— Тогда завтра? Ты придешь на общий сбор?
— Приду. Обязательно.
За стенками лифта проносились серые панели шахты. Проносились фонари и створки дверей на этажах. Интересно, о чем думала Настя, прежде чем ее позвоночник переломился пополам? О чем она думала, когда летела вниз с высоты шестьдесят три метра, точно зная, что умрет?
Марина знала, о чем МОГЛА думать Настя. Она могла думать о том, что зря согласилась на спор, который в итоге стоил ей жизни. Она могла думать, что не стоит никто твоей собственной шкуры, и ничто ее не стоит, даже любовь. И она могла думать о человеке, который столкнул ее с крыши, когда осталось сделать лишь один рывок, лишь последний раз подтянуться на руках.
Серега должен быть моим, подруга. Прости. Эти слова промелькнули в голове Марины, когда она в обнимку со своим новым парнем ступила на кафель фойе.
* * *
Ветер улегся где-то в середине ночи. Но дождь продолжал накрапывать до позднего утра, и только когда небо прояснилось, троица решилась покинуть свое ненадежное, промокшее насквозь убежище. Немногословные сегодня парни опасливо косились на бездыханное тело Джона Карчера, пока сматывали навес. Каждый хмурился и думал о своем.
Игорь разул Джона, стянул с него штаны с лямками, повесил их на ветви для просушки. Остальным было ясно, зачем он это делает. Брезгливость и отвращение поднялись снизу живота и встали у девушки комом в горле, но она не подумала упрекать Игоря.
Решили вернуться на пляж. Не потому, что надеялись увидеть в море корабль — эта надежда, как заключила Марина, с каждым днем угасала в сердцах несчастных скитальцев. Просто шторм мог прибить к берегу нечто полезное, ведь в море все еще стояла «Серенити», разваленная пополам взрывом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137