Фома почесал в затылке, покряхтел и, решившись, заговорил.
– Мерлин заключил сделку, – тихо начал он. – Это понятно хотя бы по атрибутике его застолья. В наших краях, конечно, принято, чтобы желания исполнялись, но у Мерлина – все не то… потому что напрягает окружающих. Одного он, дурак, не понимает: своим для тех, с кем он сговорился, он никогда не станет все равно: для той силы «своих» не бывает. В мире нет добра и нет зла, а есть созидание и есть разрушение. Они дополняют друг друга, это безусловно, но победить разрушение не может, потому что оно разрушительно само по себе, иначе в мире давным-давно воцарился бы хаос. Разрушение ведь гораздо активнее, для него нет этических или моральных норм и преград, оно вольно действовать, как ему захочется. Да, можно договориться с тем, кого называют… сам, впрочем, знаешь, как называют… но толку от этого договора не будет никакого, ибо исход для всех, кто ему близок, будет всегда один. Можно какое-то время пользоваться благами – как правило, материальными, – полученными в обмен на верную службу, но ведь по счетам, так или иначе придется платить, и расплата будет поистине страшной… Те, кто служит созиданию, вовсе не обязательно катаются как сыр в масле, они могут даже вовсе ничего не получить за свою paботу. Но что бы там ни говорили, но все-таки… все-таки это – созидание. Хотя, – он печально усмехнулся, – ради разрушения тоже ведь можно созидать – на каком-то этапе, просто ради подготовки.., или еще чего-нибудь…
– Совсем ты запутался, сэр Фома, – сердито сказ Иван, – и меня этой чепухой тоже запутал… И зло тебе нравится, и добро не годится… Загнул ты, любезный сэр.
Фома посмотрел на него искоса и вдруг рассмеялся:
– А ты не так прост, как кажешься, сэр Иан! Тебя нз мякине не проведешь, не зря так тобой заинтересовались. И откуда ты такой взялся?
– Ага, – произнес Иван. – Переходим к главному вопросу, не так ли?
– Почему твое происхождение – главный вопрос? – удивился Фома. – Не хочешь говорить – твое дело. Какая разница? Все равно понятно, что силы, которые поддерживают Мерлина в его дурацком желании оторваться, не есть твои друзья, сэр рыцарь. Хотя они в тебе очень заинтересованы.
– Очень, – буркнул Иван. – На что я им сдался?
– Не знаю, не знаю, – проговорил Фома. – Ты ли им нужен, или то, что у тебя есть, тебе лично не принадлежащее…
– А кому же тогда принадлежащее? – зло сказал Иван.
– Ага, – протянул Фома, пристально посмотрев на него. – Значит, я так понимаю, что-то такое у тебя все же при себе имеется?
Иван не ответил, сердито отвернувшись. Минуту они скакали, не говоря ни слова.
– Послушай, – мягко сказал Фома. – Я не буду спрашивать, что за предметы хотят отобрать у тебя начальники Мерлина… или кто они ему там. Знай только одно: я с тобой.
– Что значит – со мной?
– Я буду помогать тебе до тех пор, пока ты не сделаешь того, зачем попал сюда.
– И с какой же это стати? – несколько насмешливо спросил Иван. – Ты же знаешь – это опасно! Что за доброта?
– А с такой это стати, – в свою очередь начал сердиться Фома, – что я заинтересован в том, чтобы сохранить равновесие в этом мире, не допустить его разрушения, частичного или полного. Мне, с твоего позволения, это очень важно, р рыцарь, или кто ты есть на самом деле, слышишь!?.
– А ты знаешь, – пристально поглядев на него, после паузы сказал Иван, – ты ведь вовсе не тот, за кого себя выдаешь, любезный сэр Фома! Сбрасываешь постепенно личину… Из тебя такой же проводник или поэт, как из Мерлина раввин!
– Мерлин не похож на раввина! – вдруг подал голос Ланселот.
Иван с удивлением посмотрел на рыцаря – за последний час тот не проронил не слова, и о его существовании как-то позабылось.
– Вот я и говорю, – согласился Иван, – что не похож, Прикидываешься ты, дорогой сэр Фома!
– Ну и что? – небрежно сказал тот. – Здесь, видишь, ли, теперь это в моде. И потом, то, что я не тот, за кого себя выдаю, еще не доказано.
– А тогда поздно будет, – равнодушно бросил Ланселот, и Иван опять с удивлением на него посмотрел.
– Ладно, забудем об этом, – предложил он. – Главное я понял: ты, сэр Стихоплет, хочешь ехать со мной ко двору короля Артура, невзирая на слегка изменившиеся обстоятельства.., или же благодаря им. Так?
– Именно так, сэр Иан, – подтвердил тот.
– Ну что же, спасибо… Ладно, сэр Ланселот, – обратился Иван к рыцарю, – похоже, наше совместное путешествие на этом заканчивается. В бою не полагайся только на свою силу и не будь так нахален.., а засим – прощай.
– Как так? – удивленно повернул к нему голову Ланселот. – В чем дело?
– Видишь ли, – объяснил Иван, – дальнейшее наше путешествие в этой прерии действительно становится опасным, и я не хотел, чтобы…
– Ты хочешь меня оскорбить, сэр Иан? – надменно Прервал его Ланселот. Глаза его загорелись, усы встопорщились, но он сдерживал себя. – Понимаю, что я твой пленник, но кто дал тебе право думать, что я, великий Ланселот Озерный, могу чего-либо испугаться? Или, может статься, ты подумал, что случайная победа надо мною дает тебе возможность усомниться в моем умении сражаться, в моей отваге и в моей храбрости? Или…
Усмехнувшись про себя, Иван поднял руку.
– Прости, сэр Ланселот, – серьезно сказал он. – Я никоим образом не хотел тебя обидеть. Ни на минуту я не смею усомниться в твоих поистине выдающихся достижениях в ратоборстве… но какой смысл тебе сражаться непонятно из-за чего?
Ланселот, казалось, был сбит с толку.
– Как это – непонятно из-за чего? – пробормотал он, недоуменно тараща глаза. – Да хотя бы для того, чтобы просто подраться!..
Наступила очередь Ивана удивляться, но потом он вспомнил детскую литературу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94