., найдешь.
Князь замолчал и строго оглядел зал. Все почтительно молчали, внимая княжескому речитативу. Иван нерешительно кашлянул, действительно ощущая себя робким отроком. Все посмотрели на него.
– Так я пойду? – нерешительно спросил Иван.
– Иди, – благосклонно кивнул князь. – Принесешь языки – получишь награду великую…
Иван содрогнулся. Далась им эта награда… Он поклонился в пояс.
– Не поминайте лихом, братцы, – сказал он, повернулся и вышел из палат.
«Интересные дела, – размышлял Иван, направляясь к городским воротам. – Странные… Змей Горыныч там – это понятно… А вот что за земля это… И икон никаких в светлой Горнице, и ни церковки, ни колоколенки… Только ритм-размер разговоров их – все былинный он, все сказательный…»
Он подошел к воротам. Давешний мужик по-прежнему ковырялся в зубах.
– Ну что, биться идешь али раздумал? – невнятно спросил он.
– Биться, биться, – буркнул Иван, занятый своими, мыслями. – Давай открывай скорее, холоп несчастный…
– Во, – удивился мужик. – А говорил – крестьянский сын, крестьянский сын…
Иван остановился.
– А ты откуда знаешь?
– Оттуда, – пробурчал бородач. Видно было, что он обиделся.
Заскрипела отворяемая воротина.
– И что, так без коня и пойдешь? – мрачно спросил бородач.
– Так и пойду.
– И правильно, – решительно сказал мужик, копаясь в бороде, – нечего его, гада трехголового, обедами зря кормить. Ужина с него хватит…
Иван в упор посмотрел на него.
– Это я, что ли, на ужин положен? – угрожающе произнес он.
Обиженный бородач отвел в сторону хитрые глазки.
– Да нет, – сказал он. – Это я так…
Иван сплюнул и решительно зашагал к видневшемуся невдалеке огромному камню. Подойдя к нему, он обнаружил, что поверхность огромного абсолютно гладкого булыжника совершенно чиста – вопреки всяким былинам. Ни тебе надписей, ни тебе указателей. Правда, как и говорил князь, от камня отходили три дорожки. Иван почесал в затылке и уселся на землю, привалившись спиной к камню.
Ладно, подумал он, прикинем что-нибудь к носу. Где я оказался? – неизвестно. То есть, конечно, намеки тут все делают, но не обязательно принимать все на веру. Но, в конце концов, почему путешествие в прошлое – нормальное дело, а хождение по стране мертвых – нонсенс?..
Вдруг он понял, что забыл, зачем тут оказался. Талисман, талисман… что там, с этим талисманом? Наверное, у этих чертовых немцев что-то не сложилось пока с Александром, если пришлось здесь одному бродить. А может, так и нужно, чтобы одному, без них? А! Вспомнил!.. Да, осталась еще одна часть талисмана, у короля Артура, а он как раз на Западных островах и обитается – вроде бы… а как туда добраться? Эх, чует мое сердце, что неспроста все это, неспроста с самого начала, с этой аварии дурацкой.., а что за авария? когда она случилась? не помню.., не знаю.., что там было раньше? Я воевал когда-то? Или нет? Где это было, в какой стране? Чьи приказы выполнял? Кому подчиняюсь сейчас? Эх, знать бы… Иван разозлился. Ладно, подумал, он, избранник я там или нет, но остается одно – идти вперед.., а там разберемся. Он легко поднялся на ноги и решительно зашагал по средней от камня дорожке.
Шел он долго. Травка-муравка из яркой и зеленой постепенно превратилась в блеклую и желто-коричневую и неприятно скрипела под ногами. Стало темнеть. В воздухе отчетливо пахло жареным. Иван остановился. Впереди он увидел лес, деревья в котором были опалены до такой степени, что на них не осталось ни листьев, ни ветвей, ни даже коры: просто стоят страшные обугленные стволы. И там, в этом лесу, что-то было – огромное, могучее, нехорошее. Иван ждал. Он понял, что сейчас ему предстоит встретиться лицом к лицу с воплощением исполинской неведомой мощи, причем мощи злой, откровенно и навсегда злой, и не будет скоро места ни уговорам, ни хитрости.
Ладно, решил Иван, крепче взявшись за рукоять меча. Затрещали, зашатались деревья; над лесом взвилось облако черного пепла, совсем близко полыхнуло жарким огнем, и на поляну вывалилось, взревывая и взрыкивая, огромное нечто. Земля содрогнулась. Иван опустил меч и открыл рот. Перед ним, угрожающе вращая полуметровыми глазищами, мотая тремя здоровенными головами и сильно дыша огнем из трех жуткого вида зубастых пастей, стоял, переливаясь в свете яркого пламени гладкой серо-зеленой блестящей чешуей, огромный, непостижимый, ужасный бегемот.
Иван вытаращил глаза не хуже новоявленного зверя, потом закрыл их и снова открыл: однако трехголовый бегемотище остался на месте, мотая в разные стороны своими головами – каждая с пивную цистерну величиной, – скрежеща зубами – как у акулы, в несколько рядов, – и время от времени облизываясь тремя змеиными раздвоенными языками. Постояли, помолчали. Иван стал потихоньку приходить в себя. Бегемот.., как бегемот. Большой, конечно, спору нет, даже огромный.., и голов у него целых три, и чешуя, и огонь… но в остальном-то – обычный зверь, такие в Африке водятся. Вот только зубы великоваты, пожалуй. Все впечатление зубы портят.
Изучаемый Иваном бегемот тем временем смирно стоял на месте, только переминался с ноги на ногу и пошевеливал головами. Даже огнем пыхать перестал. Потом все его шесть глаз уставились на Ивана, видимо, только сейчас впервые его заметив. Три морды приняли вид разочарованный и даже обиженный. Средняя голова слабо дохнула огнем и заговорила гулким басом:
– Это что же такое я вижу?! Как это, пардон, прикажете понимать?! А где остальные?.. Где люди? Где лошади? Где девицы, наконец?!.
Иван оторопел.
– Какие девицы?.. – ошалело спросил он.
– Ты что, маленький? – укоризненно спросила правая голова приятным баритоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94