Таня обомлела. Перед ней стояли два солдата, как из кино про войну. Они были в плащ-палатках, в пилотках с красными звездами, на груди у них висели автоматы с круглыми магазинами. Такие автоматы Таня видела только в кино!
- Здравствуй, хозяйка, - сказал один. А второй спросил:
- Нет ли, хозяйка, у вас в деревне фрицев?
Таня попятилась. Пять минут назад она вышла из совершенно обычного дома с электрическим освещением, где работал телевизор и висела обезьяна на унитазе. Она сделала несколько шагов в темноту и оказалась в месте, где творится что-то немыслимое и несуразное.
- Хозяйка, ты что - немая? - переспросил первый.
- Или глухая? - добавил второй. - Фрицы, спрашиваем, есть в деревне?
- Ка-ка-ка… какие фрицы?..
- Вот-вот-вот… вот с такими рогами! - передразнил первый и приставил к голове два пальца.
- Ты что, издеваешься над нами? Может, ты фрицам служишь?
- Ка-ка-ка… каким фрицам?.. Ребята, вы что, кино здесь снимаете про войну?
- Ага! Я артист Крючков! - ответил солдат потолще.
- А я артист Ильинский! - ответил солдат в очках. - Ты что, баба, совсем рехнулась?! Какое кино?! Мы тебя русским языком спрашиваем - немцы в деревне есть?!
Таня совсем растерялась. Она вдруг вспомнила, что читала в каком-то фантастическом рассказе, который ей подсунул Ме-шалкин, как главный герой пошел по городу, шел, шел, провалился в яму времени и очутился на сто лет назад. Быть может, с ней случилось то же самое?!. Какой ужас! Какой ужас! Но этого не может же быть! Не может быть! Это же был всего лишь фантастический рассказ! Фантастический! В жизни такого не бывает!..
- Немцы?.. Так год-то сейчас какой?..
- Какой-какой! Суровый военный год! Красная Армия теснит фашистские полчища!
- А ты, конечно, этого всего не знаешь? Ты что, дура?! Или психическая?!
- Как же фашистские полчища?!. Я же после войны родилась!
- Что ж с того! И мы - после войны.
- Это всегда так. Война пройдет, детей нарожают, а на следующей войне их убьют. А после новые опять родятся. И так далее…
- Сейчас 1999 год, - сказала Таня глухим голосом.
- Знаешь что, - процедил сквозь зубы солдат в очках, - ты нам, подруга, голову не морочь! Видали мы таких до хрена!.. Ну, а коли ты, того-сего, очки тут втираешь, то чего-то, значит, хочешь скрыть! А раз так, то ты, скорее всего, за фашистов! И мы сейчас с тобой разберемся на месте!
Таня никогда бы не поверила, что ее обвинят в пособничестве фашистам, да еще в такой темноте. Головой она, конечно, понимала, что всё что происходит - абсурд. Но глазами своими она видела бойцов, а ушами слышала их суровые речи.
- Я фашистка?! - крикнула она. - Да у меня дед на войне погиб!
- Дед за баб не ответчик!
- У тебя дед погиб, а Андрюха обе руки на войне потерял! Мог бы со спокойной совестью демобилизоваться и на вокзалах окурки собирать, а он не покинул поле боя! Теперь ногами воюет!
Тот, что в очках, подпрыгнул неожиданно высоко и ударил ногой по столбу с проводами. Столб переломился и рухнул. Провода натянулись и лопнули. Ночную темноту прорезали зигзагообразные разряды электричества.
Татьяну охватил ужас. Творилось что-то невероятное. И появление солдат времен войны, и их разговор, и то, как они ногами ломают столбы, - всё это не лезло ни в какие ворота.
Женская интуиция говорила, что живой ей отсюда не уйти. Ноги подкашивались. На лбу выступил холодный пот. Руки дрожали. Кожа покрылась мурашками.
- Товарищи бойцы, отпустите меня, - заскулила Татьяна. - У меня дети!.. Игорек и Верочка!..
- Вот и хорошо, - сказал очкарик спокойно. - Мы тебя сейчас убьем, а твоих детей воспитает Родина, как своих верных сыновей и дочерей, а не как пособников фашистов! - Он страшно засмеялся. - Ты же мать, ты же хочешь, чтобы твои дети выросли настоящими людьми, а не мразью, как ты?!
- Конечно, хочет! - поддакнул второй. - Думаешь, Анд-рюха, легко мразью жить? Мучается, небось, она с утра до вечера. Света белого не видит.
- Скажи нам спасибо, фашистская подметка, что мы твои мучения теперь прекратим.
- Как ты хочешь умереть? Чтобы я тебя из автомата застрелил или чтобы тебя Андрюха ногами забил? Таня зарыдала.
- Не хочу-у-у!
Почему я стою на месте?! На месте?!. - пронеслось у нее в голове. - Почему я не зову на помощь и не бегу отсюда подальше?..
Но ни язык, ни ноги, ни руки не слушались ее. Желудок скрутило, Татьяна почувствовала, что ее сейчас вырвет. К дикому ужасу добавились физическая немощь и чувство стыда за то, что ее сейчас стошнит при посторонних.
Чего я думаю?! Чего я думаю?! Меня сейчас убьют, а мне чего-то стыдно?! Чего мне стыдиться?! Чего?! Меня же убивают! Убивают! А я их стыжусь!
Татьяну вырвало. Она согнулась пополам. Голова кружилась. Перед глазами расходились радужные круги.
- Что, - очкарик наклонил к ней голову и заглянул в лицо, - наблевала? Наблевала, гадина? Фу-у! Ай-яй-яй! Как не стыдно?! Что, не получается орать-то?! Только блевать получается?! Не получается ногами-то бегать?!. От нас, сука, не удерешь! - Он снова засмеялся. - Потому что мы тебя насквозь видим! Таня заглянула в его глаза и почувствовала, как тонет в какой-то черной вязкой трясине. Она испугалась еще больше и хотела отвернуться, но не могла.
- Капут тебе, Танечка! - сказал очкарик.
Откуда они знают мое имя?.. - последнее, что успела подумать Таня перед тем, как увидела открытый рот с огромными волчьими клыками. Очкарик взвыл и впился зубами в ее горло. Таня дернулась и почувствовала, как с другой стороны в шею вонзились зубы второго бойца.
Вся деревня содрогнулась от звериного воя.

- 6 -
Верочка и Игорь не спали. Они лежали в темноте. Игорь рассказывал Верочке страшную историю, которую ему рассказал его друг Васька. Верочка натянула одеяло до самых глаз и боялась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31