В дверь снова постучали.
- Семен, ну что же ты не открываешь?! Ты что, сука вонючая, хочешь, чтобы нас, твоих товарищей, Троцкий захреначил?!
- Ты что, предатель, Семен?!
- Ты ж нас фашистам предаешь! Открывай!
- Вспомни, говно, как мы с тобой всем делились?! А ты!..
- Иуда!
Жадов и Стропалев говорили, как в жизни, Семен снова засомневался и опять было потянулся к двери, но тут вспомнил, как у Стропалева надувалась голова, а у Жадова оторвались руки, и сказал твердо:
- Не открою! Ибо не Мишка вы и Андрюха, а демоны! Хрен вам!
За дверью помолчали.
- Что, не откроешь? - спросил Мишка. - Пойдешь под трибунал за предательство!
- Во вам, демонам! - Семен потряс перед дверью дулей. - Никто меня не осудит за то, что я своего Бога истинного не предал, как вы, Иуды адские! А вот вам будет говна на орехи! За то, что стали вы слуги Сатаны и меня, православного, затянуть стараетесь! - Абатуров машинально стал говорить на церковный манер. - Истинно говорю, ибо защищают меня христианский крест и молитва, а вам, диаволам, будет капец! Во веки веков! Аминь! - Абатуров поднял перед собой нательный крестик и перекрестил им дверь.
За дверью раздался жуткий, нечеловеческий стон. Семен задрожал. Он перекрестил дверь снова и крикнул:
- Сгинь, нечистая сила! Убирайся!
Вопли грешников усилились, а из-под двери повалил густой красный дым. Клубы дыма окутали Семена Абатурова и он упал в обморок.
Очнулся Семен оттого, что где-то неподалеку закричал недорезанный немецкий петух.
- Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку!
Абатуров открыл глаза и обнаружил себя лежащим на куче мусора посреди развалин, лицом вверх. В чистом синем небе кружился советский истребитель.
Семен сел и огляделся. Место было незнакомое. Какие-то руины какого-то замка…
Что со мною было? Где я? Где Мишка и Андрюха?
Постепенно Семен все вспомнил, но его мозг отказывался верить. Скорее всего, они попали под бомбежку и он потерял сознание. А всё, что он вспомнил, ему попросту приснилось.
Семен встал… Голова болела. А ноги плохо слушались, как будто он накануне пробежал сто километров.
А где гимнастерка?.. Почему я в одной рубахе?.. Немцы, суки, сняли!.. А кому еще?!.
Абатуров полез в карман за сигаретами и вытащил шкатулку.
Его кинуло в пот! Это была та самая шкатулка, которая в его сне выпала из кармана Троцкого! Все у него в голове перепуталось…
В части, куда Семен добрался лишь к вечеру, проплутав весь день по незнакомому городу, он рассказал, что попал с друзьями под бомбежку, был контужен, а друзей потерял…
Стропалева и Жадова так и не нашли и записали их пропавшими без вести.
А того, что Абатуров вспомнил, он никому не рассказывал. Еще бы, такое рассказывать! Все равно бы никто не поверил, а куда надо, за такие истории, попал бы определенно.
Шкатулку же Семен открыть не смог. Он решил, что ее открывает какой-то скрытый механизм, но его секрета так и не разгадал, хоть и нажимал на все выпуклости.
Ладно, - решил тогда Абатуров, - вещь дорогая, пусть пока лежит на черный день, а я ее потом продам.
Этот случай, как ни хотел Семен забыть, он помнил всю жизнь. И так уж получилось, что это и было самым ярким пятном всей его жизни.
Обещание свое перед Богом Семен сдержал и церковь в деревне построил…

- 3 -
Дед Семен шел по дороге, курил. У картофельного поля он опять почувствовал какую-то тревогу. Дед остановился и огляделся. Неприятное ощущение, внезапно его охватившее, было каким-то знакомым, будто дед Семен уже его испытывал.
Он вздрогнул - на краю поля стоял темный силуэт. Семен напряг зрение, пытаясь разглядеть, кто это стоит там, но зрение было уже не таким, как раньше.
Вдруг силуэт поднял руку и произнес:
- Здорово, дед!
Семен узнал голос Андрея Яковлевича Колчанова.
- Ты, Колчан?..
- я…
- Головка от руля!.. Фули ты меня испугал в темноте, рожа?..
- Ты еще не видел, как пугают! - ответил Колчанов и засмеялся нехорошо. Он стоял так, что Семен никак не мог разглядеть его лица.
Дед опять почувствовал тревогу. Что-то ему тут не нравилось. Какая-то здесь была явная или скрытая подлянка.
- Ты чего, Колчан, тут среди ночи делаешь? - спросил он осторожно.
- У меня здесь свидание назначено…
- С чучелой что ли? - Семен показал на пугало.
- Не, не с чучелой, - ответил Колчанов спокойно.
- А с кем? - дед Семен нервничал, ему хотелось поскорее отсюда уйти.
- С тобой, - сказал Колчанов и усмехнулся.
Семена замутило. На кончике носа выступили капельки пота.
- С тобой, дед, - повторил Колчанов. - Раз уж ты пришел, то с тобой… Я, дед, картошки набрал… мешок… Один не могу на лисапед загрузить. Помоги, дед, мешок на багажник закинуть…
Семен вздохнул.
- Жадный ты, Колчан!.. На хрен тебе картошки столько?.. Один же живешь!.. Своя, наверно, на огороде гниет… картошка!..
- Не твое дело! Я, может, жениться задумал…
- На ком же?..
- Секрет…
- Небось, на приданое губу раскатал?!. Ой и жадный ты, Колчан! А жадность - первый в мире грех! Гитлер вот пожадничал - Францию, Польшу и тому подобное прибрал к рукам, а всё ему, значит, не хватало. Захотелось ему Россию захапать - тут ему и вилы. Пожадничал потому что… Так и ты, Колчан… Дом продал евреям, а меня ни разу как следует не угостил… Небось, и деньги-то все зарыл где-нибудь, чтоб сгнили они, как твоя картошка… - Семен все не мог разглядеть лица Колчанова.
- Не пи. - .ди, - коротко ответил Колчанов. - Берись за мешок.
Мешок был огромных размеров. Таких Семен никогда не видел и чем-то он ему не понравился.
- Ну набрал!
- Давай хватайся!
Семен нагнулся, ухватился за углы… Что-то в мешке было не то…
- Е-пэ-рэ-сэ-тэ! Дак его не то что поднять - его с места не сдвинешь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31