А если вы пришли поглазеть на роскошь моего офиса, можете уходить.
Юноша вошел и закрыл за собой дверь.
– Меня только что причислили к вашему персоналу. Похоже, что я и составляю весь ваш персонал. Вы ведь Джек Голд? Меня зовут Шон Замора. – Он протянул Голду руку, тот пожал ее, хотя и не сразу.
– Шон Замора? Как это вас угораздило заиметь такое имя?
Молодой полицейский улыбнулся еще шире. Выглядел он симпатично, был среднего роста, его светлые волосы были густы. При взгляде на его лицо возникало впечатление, что черты были нарисованы остро отточенным карандашом, а затем художник слегка размазал их большим пальцем.
– Это долгая история. Когда мы будем подыхать от тоски, я все вам расскажу.
– Здесь у нас будет много таких моментов, – пообещал Голд. – Ну, что же вы стоите там, «персонал»? Садитесь!
Замора сел.
– Расскажите, чем это вы так разозлили Гунца? – сказал Голд.
Замора рассмеялся.
– Откуда вы узнали?
– Иначе зачем бы вас сюда послали, приписали ко мне и поручили эту дерьмовую работенку? Так что же вы натворили?
Замора продолжал смеяться.
– Да так, ничего особенного.
– Э-э, вам удалось заинтриговать меня. Теперь я просто обязан выведать.
– Ну, – застенчиво начал Замора. – Вы знаете такой журнал – «Плейгерл»?
– Это который пидора покупают?
– Нет, это журнал для женщин.
Голд хохотнул.
– Ну, и при чем здесь журнал?
– Я был у них моделью.
– Как это?
– Ну, в композиции позировал.
– А просто, по-английски, вы можете изъясняться? – рявкнул Голд.
Замора вздохнул.
– Они меня фотографировали, а снимки публиковали.
– Что за снимки были?
– Ну, сами знаете.
– Значит, нагишом снимались?
– Ну, в общем... да.
– Прямо совсем в чем мать родила?
– Ну, не совсем все-таки.
– О?
– На паре фотографий я снят с кобурой на плече.
Голд удивился.
– Вот это да! Такой имидж полицейского не совсем совпадает с идеалом Гунца; не так он представляет своих орлов в синей форме.
– Пожалуй.
– И сколько же вам заплатили за эту... композицию?
– Полторы тысячи.
– Полторы тысячи? Не слишком ли мало за всю потерянную карьеру?
– Не совсем вас понял, – озадаченно сказал Замора.
– Копы, на которых у Гунца зуб, никогда не получают повышения. Неужели вам это неизвестно, детектив Замора? Это же аксиома департамента полиции Лос-Анджелеса. А я – живое доказательство этой аксиомы.
– О, Гунц может идти на... Я вовсе не намерен долго ходить в полицейских.
– Вот как?
– Да, я ведь актер. У меня и членский билет ассоциации имеется. В июне я играл в «Сладком запахе разложения» в театре «Коллборд». В «Таймс» появились восторженные отзывы о моей игре. Не видели?
– Я не читаю театральных обозрений, – сухо ответил Голд.
– Как бы там ни было, я хочу взять месячный отпуск в декабре. Придется изрядно экономить: хочу поехать на съемки фильма в Мексику. Ленту должны отснять за двадцать один день. Работа будет зверская. Придется грызть землю зубами, но я во что бы то ни стало должен получить роль.
– Как угодно, – сказал Голд.
– Мой агент раздобыл мне эту работу в «Плейгерл». Они лепят из меня нечто среднее между Эриком Эстрадой и Доном Джонсоном. И кроме того, я всамделишный коп.
– И когда наступит ваш звездный час? Может быть, уже сегодня?
Замора хмыкнул.
– Ну, сегодня – едва ли.
– Значит, у вас найдется немного времени на работу в полиции со мной?
– Полагаю, что могу втиснуть вас в свое расписание, – осклабился Замора.
Голд встал, перекинул через плечо пиджак. Замора поднялся вслед за ним.
– Вы всегда при пиджаке и галстуке, лейтенант? – спросил Замора, когда они шли по коридору.
– Коли уж нам придется работать вместе, называйте меня Джеком. Нет, не всегда. Я просто помешан на ярких нейлоновых рубашках. Мы, старики, все носим такие.
Замора взглянул на Голда.
– Вы знаете, Джек, работать с вами – большая честь для меня. Я много наслышан о вас.
Голд отмахнулся.
– Это для меня честь с вами работать. – Они подошли к лифту. Голд нажал кнопку. – Человек, умудрившийся стать врагом Гунца в столь юном возрасте, достоин наивысшего уважения. Кстати, откуда Гунц узнал об этих фотках в «Плейгерл»? Что-то не похоже, чтобы он выписывал такой журнал.
Двери лифта открылись.
– Он – нет, а вот Черри Пай, наверное, выписывает.
Голд вопросительно посмотрел на Замору. Они вошли в кабину лифта. Замора подмигнул:
– Когда я уходил из кабинета шефа, она назначила мне свидание.
По пути к машине Голд неудержимо хохотал.

2.26 дня

Член городского совета Оренцстайн уже заканчивал пресс-конференцию на ступеньках Центра «Вест-Коуст», принадлежащего студиям «Холокост», когда Голд и Замора вылезли из машины на другой стороне улицы.
– Итак, – говорил Оренцстайн (полицейские тем временем приближались к небольшой группе репортеров и операторов), – будем надеяться, что благодаря конкретным действиям, которых мне удалось добиться, с помощью вновь созданного спецподразделения по борьбе с вандализмом и объединив усилия всех граждан Вест-Сайда, нам удастся остановить этот ужас. Нельзя допускать повторения в нашем городе подобных безобразий. Благодарю за внимание.
После жидких аплодисментов техники начали сворачивать кабели и упаковывать камеры.
– Эй, – прошептал Замора. – А как же вы? Вы же и есть спецподразделение. Разве он не представит вас публике?
Голд покачал головой.
– В последнее время я и так слишком часто попадаю в новости.
Замора понимающе кивнул. Оренцстайн – он был занят тем, что обменивался рукопожатиями со своими немногочисленными сторонниками, – заметил Голда в толпе и еле заметно мотнул головой в сторону стальных дверей Центра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175