Дойдя до дубовой двери, возле которой висел медный молоточек, Реми повернулась к Коулу и дала ему ключ. Он молча смерил ее взглядом, раздумывая, стоит ли принимать очередной вызов, но потом все-таки принял.
Коул уповал только на то, что ему удалось сохранить внешнее бесстрастие. Он в жизни не сказал матери грубого слова, но теперь мысленно чертыхнулся. Будь прокляты хрошие манеры! Ну уж нет, целовать Реми на прощание он не собирается! В конце концов, это же не любовное свидание! Вставив ключ в замочную скважину и услышав щелчок, Коул быстро повернул дверную ручку. Дверь распахнулась. Коул облегченно вздохнул и хотел было протянуть Реми ключ, но она, лукаво прищурившись, подставила ладонь. Коул на мгновение замер, а потом с напускным безразличием опустил ключ на розовую ладошку.
Тонкие пальцы моментально сомкнулись, и в тусклом свете слабо блеснули лакированные ноготки.
– Мне было приятно провести вечер в вашем обществе, Коул. – Золотисто-карие глаза дерзко сверкнули. – Спасибо, что подвезли меня до дому.
– Пожалуйста, – машинально ответил Коул.
– Спокойной ночи!
Реми зашла в холл и собралась закрыть за собой дверь. Коул был несказанно изумлен. Неужели ей надоело играть с ним в кошки-мышки?
Однако в самый последний момент девушка остановилась и добавила, словно спохватившись:
– Да, кстати, я сегодня познакомилась с вашей мамой. Она мне очень понравилась.
Коул был настолько потрясен, что инстинктивно придержал дверь рукой, не давая ей захлопнуться. А Реми спокойно повернулась к нему спиной и пошла вперед. Коул, как собачонка, послушно поплелся за ней.
– Вы видели мою мать? Где?
– После ленча я заехала к ней в магазин. – Реми небрежно бросила сумку на журнальный столик и приблизилась к стеклянной двери, которая вела в просторный внутренний двор.
– Послушайте, но для чего вы к ней поехали? – Коул был возмущен столь наглым вторжением в его личную жизнь.
Реми насмешливо посмотрела на него через плечо.
– А вы не догадываетесь?
Она распахнула двустворчатую дверь и ступила на темный двор.
– Я не собираюсь гадать, Реми, а хочу получить четкий ответ.
Коул вышел за ней. Ночь была жаркой и влажной; Коулу показалось, его заворачивают в нагретое махровое полотенце.
– Хорошо. – Реми прислонилась к колонне. – Скажем так: мне было интересно познакомиться с женщиной, которая произвела вас на свет.
Коул вскипел:
– Зачем, черт побери? Какое вам до этого дело?
Он задыхался. Но уже не от летней духоты, а от бешенства.
– Видите ли, когда я дала вам билет на концерт, я не знала, придете вы или нет. И решила познакомиться с вашей матерью. Вдруг, думаю, что-нибудь прояснится? – Реми немного помолчала и добавила: – В глубине души вы наверняка понимали, что я тоже могу появиться в Голубой комнате. Я ведь не давала твердого обещания остаться дома! Поэтому ход моих рассуждений был таков: если вы придете… значит, вы мной заинтересовались. Хоть и не пожелали этого показывать.
– А если бы я не пришел?
Реми пожала плечами.
– Тогда я была бы вынуждена признать, что вы говорили искренне. Но какой смысл сейчас это обсуждать? Вы же пришли.
– Пришел…
И очень в этом раскаивался. Особенно сейчас, оставшись с Реми наедине в знойной, сладострастной ночи.
– Я хочу узнать вас поближе, Коул. – Девушка склонила голову набок. – По-вашему, я слишком напориста, да? Многие считают, что для мужчины это достоинство, а женщина должна быть скромной. Вы относитесь к их числу?
– Нет.
Коул ощущал странное стеснение в груди. Тело его словно налилось свинцом, он не мог оторвать ног от земли.
– Что вам, в конце концов, от меня нужно? – беспомощно пробормотал он. – Неужто вам надоело приличное общество? Хотите поразвлечься, поискать приключений?
– А по-вашему, вы меня способны развлечь, Коул? – Реми грациозно отстранилась от колонны, и они оказались в опасной близости друг от друга. Она подняла голову и заглянула Коулу в лицо. – Почему вы молчите?
Коул прекрасно понимал, что она ждет поцелуя. И еще не взяв ее прелестное лицо в ладони, еще не погладив нежную шею и не ощутив, как под его пальцами бьется ее пульс, знал, что все это ему предстоит. Реми казалась маленькой и хрупкой, словно фарфоровая статуэтка, выставленная в витрине антикварной лавчонки его матери…
Он медленно потянулся к ее губам. Они были мягкими и удивительно теплыми. Коул старался сдерживаться, но это давалось нелегко. Ему хотелось выплеснуть накопившуюся страсть, впиться в губы Реми отчаянным жадным поцелуем, заставляя их разомкнуться и выдохнуть его имя…
В следующее мгновение его мечта сбылась.
У Коула задрожали руки. Все вокруг поплыло. Он отшатнулся, потрясенный тем, как легко Реми сломила его сопротивление. А когда она подалась к нему, положил руки на хрупкие плечи, удерживая девушку на безопасном расстоянии от себя.
Лицо Реми сияло. Она осторожно провела пальцами по его губам.
– Ты всегда так целуешься?
– Не всегда. – Охрипший от волнения голос предательски выдавал его чувства.
Реми негромко рассмеялась.
– Да, теперь я не сомневаюсь: с тобой не соскучишься.
Рассказ Коула взволновал Реми. Она живо представила и свою настойчивость, и его сопротивление.
– И что ты мне ответил? – спросила она, едва Коул умолк.
– Ничего. Насколько я помню, слова нам были тогда не нужны.
– И мы… прямо в тот вечер стали близки? – осторожно спросила Реми.
– Нет. Это было бы слишком рано… и чересчур внезапно.
– Пожалуй, ты прав.
Она заметила, что он смотрит настороженно, с опаской. Как человек, которого когда-то обидели. Реми припомнила его недавний рассказ:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96