Она проверила еще одну бутылку – результат тот же. Озадаченная, она вернулась к полке. Что, если подозрения ее неоправданны? Откупоривать каждую бутылку в поисках той, заветной, она не решилась.
Еще одну. Она рискнет открыть только одну бутылку.
* * *
Кожаный ремень врезался в плечо, потому что сумку оттягивали две винные бутылки. Направляясь к дому, Келли прижимала я себе сумку, боясь, что бутылки звякнут. Домоправительница возникла в дальнем конце нижнего холла, бесшумно вплыв туда с террасы.
– Миссис Варгас, – окликнули ее Келли, – где Кэтрин?
Женщина застыла.
– Мадам завтракает на террасе.
– Вместе с Натали?
– Мадам Фужер еще не освободилась.
– А Сэм там? – спросила Келли, торопливо шагнув вперед.
– Да, мисс. Вы к ним присоединитесь?
– Да, но завтракать не буду. Вы не будете так любезны принести нам бокалы для вина?
– Конечно, конечно.
Когда Келли появилась на террасе, Сэм вскочил.
– А я уж начал беспокоиться, не случилось ли чего! – Он пододвинул ей стул – поближе к себе.
– Я же сказала, что вернусь.
Она села, осторожно опустив сумку на колени.
– Надеюсь, вы хорошо прогулялись? – Кэтрин любезно улыбнулась и подцепила на вилку ломтик лососины.
– Вообще-то утро у меня выдалось очень занятое.
– Чем же вы занимались? – В глазах Сэма промелькнул некоторый интерес.
Домоправительница внесла бокалы, которые попросила Келли. Она заметила, что Кэтрин недоуменно нахмурилась.
– О бокалах попросила меня мисс Дуглас.
– Я подумала, почему бы нам за завтраком не выпить вина, – пояснила Келли, доставая из сумки бутылки. – Тогда я по пути заехала в погреба и выбрала вот эти бутылки. – Келли поставила бутылки на стол этикетками к Кэтрин.
Та, увидев их, слегка побледнела.
– Ваш выбор крайне неудачен. Заберите это, миссис Варгас!
– Нет, – спокойно, но решительно возразила Келли, и пальцы ее сжали горлышко бутылки. – Мне кажется, нам стоит попробовать именно это вино. Что скажете, Сэм?
– Мне совершенно не хочется его пробовать, и уж, конечно, не стоит открывать эту бутылку, – резко сказала Кэтрин. – Вина Ратледжей я знаю как собственных детей. Вина этого урожая уже давно потеряли свой букет.
Сэм взглянул на этикетку.
– Кэтрин права, Келли. Это красное вино из разносортицы, и пить его надо, пока оно молодо. Как и у божоле, жизнь у него недолгая. А теперь уж оно превратилось в уксус.
– Давайте его откроем и посмотрим. Что тут страшного? – настаивала Келли. – Если вино испортилось, мы не станем его пить.
– Но это бессмысленно, – продолжала упорствовать Кэтрин.
– Вы не правы, Кэтрин. Смысл в этом есть. – Келли долгим взглядом посмотрела на Кэтрин. – И вы это знаете не хуже моего.
Сэм переводил взгляд то на одну, то на другую из спорящих.
– Про что речь?
– Хотите сами ему сказать или это сделать мне? – спросила Келли и уловила еле заметный неуверенный кивок Кэтрин. – Речь пойдет про времена «сухого закона», Сэм, и про ту курсовую работу, посвященную истории виноделия в Напа-Вэлли, которую я написала много лет назад, еще в колледже. Работа оказалась такой удачной, что местная газета ее напечатала. Работая над ней, я брала интервью у старожилов. Они рассказали мне массу историй о бутлегерах и о том, что те вытворяли – от рискованных поездок под покровом ночи до перевозок винных бутылей в гробах. Винные заводы, связанные с бутлегерами, должны были каким-то образом отчитываться перед казной за утерянное имущество. То владелец утверждал, что сотня галлонов вина пролилась, когда сломался насос, то – что винные бочки сгорели при пожаре, а иногда… иногда бочки наполняли подкрашенной водой, чтобы федеральный чиновник, постукав по ним, решил, что в них вино.
Открыв эту бутылку, Сэм, вы обнаружите в ней подкрашенную воду.
– Это правда, Кэтрин? – Прищурившись, он метнул в нее острый взгляд.
– Да, – ответила она тихо, почти шепотом. Она была бледна, а в водянисто-голубых глазах застыла боль. Голову она ухитрялась держать высоко поднятой, но выглядела она старой, очень старой.
– Как вы… – голос ее прервался.
– Как я это выяснила? – докончила за нее вопрос Келли. – Утром я говорила с вашим сыном. И о так называемом несчастном случае мне тоже все известно.
– Но это и был несчастный случай! – Рука в узловатых венах взметнулась вверх, тонкие пальцы сжались в кулак. – Поверьте мне! Гибель Эвана была ужасной и трагической случайностью!
Эван. Ее дед. Опустив глаза, Келли разглядывала свои руки.
– Может быть, вам стоит рассказать мне вашу версию случившегося.
– Это было так давно. Так безумно давно. – Она слабо покачала головой. – Я не знала, что наше вино поступало в незаконную продажу… до того вечера не знала.
Говорила она теперь тихим прерывистым голосом и выглядела поникшей, на грани обморока.
– Эван Дауэрти был управляющим всего имения. Все было в его руках – счета, прием и увольнение рабочих, закупка оборудования, продажа готовой продукции – все. При жизни Клейтона он отчитывался перед ним. Потом – передо мной. – Рука ее опустилась на колени. – Его фотографии сохранились?
– Мне никогда не попадалась его фотография.
– Эван был красивым мужчиной и вел себя соответственно – этакий неотразимый статный жеребец и притом еще весьма и весьма неглупый. Во время «сухого закона» для него было легче легкого продавать вино из погребов на черном рынке, а потом заметать следы, фальсифицируя бухгалтерские записи и счета. Даже и сейчас мне неизвестно, начал ли он свои темные дела еще при нас или же когда мы с Клейтоном более двух лет находились во Франции. По возвращении оттуда вместе с Жераром Бруссаром и Клодом я целиком ушла в заботы о новых виноградниках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129