Не обращая внимания на дикий топот копыт и душераздирающее конское ржание, Рауль повернул от пышущей жаром двери и побежал вверх по лестнице, прыгая через две ступеньки.
– Тернбулл! – Он застучал в дверь наверху.
Когда Рауль схватился за дверную ручку, металл обжег ему руку. Обмотав ладонь подолом рубахи, он попробовал еще раз. Заперто. Откинувшись на лестничные перила, Рауль с силой ударил в дверь ногой. На четвертой попытке она поддалась и открылась.
От внезапного притока воздуха в комнате взорвался гигантский костер. Рауль попятился от пламени и отступил вниз по лестнице. Спустившись на землю, он отошел в сторону. Огонь полностью охватил конюшню, и конские крики постепенно смолкали. Рауль, обливаясь потом, с трудом дышал, почти задыхаясь вблизи пожара, пожирающего кислород. Он беспомощно смотрел, не отрываясь, на пылающее здание и слышал завывания приближающихся сирен. Поздно. Пожарные прибыли слишком поздно, чтобы хоть что-нибудь спасти.
– Рауль!
Обернувшись, он увидел бегущую к нему Лес и поспешил к ней навстречу, чтобы остановить, прежде чем она подойдет близко к огню.
– Мы ничего не можем сделать.
Он крепко прижал ее к себе, видя, с каким ужасом Лес смотрит на горящее здание.
– Где Роб? – Она испуганно повернулась к Раулю. – Машина его здесь, но я не смогла найти его в доме. Рауль, ты не думаешь…
Лес вновь перевела взгляд на огонь, и он не смог сказать ей, о чем в тот момент подумал.
С подъездного пути свернули, завывая сиренами, две пожарные машины и стремительно подкатили к охваченной пламенем конюшне. Почти в тот же миг, как машины остановились, из них повыпрыгивали пожарные, на ходу разворачивая шланги. И тут же следом подкатил желтый автомобиль начальника пожарной команды.
– Боже мой, лошади… Мистер Тернбулл!
Это восклицала позади них Эмма Сандерсон.
– Оставайся с Эммой. – Рауль почти силой подвел Лес к пожилой седовласой женщине. – Держите ее возле себя, – сказал он секретарше, а сам направился к желтому автомобилю начальника.
И тут с грохотом обрушилась часть горящей крыши, подняв столб искр и языков пламени.
Начальник пожарной команды, человек средних лет, выбрался из своей машины и надел каску, застегивая ремень под подбородком.
– Как начался пожар? Вы знаете?
– Нет. Мы обнаружили огонь только за минуту до того, как позвонили вам. Но к тому времени было уже слишком поздно. Пламя уже распространилось по всему строению.
– А лошади?
Рауль сокрушенно покачал головой.
– И еще конюх, который жил над конюшнями. Я попытался войти к нему, но огонь блокировал дверь.
– Был внутри еще кто-нибудь?
– Миссис Томас говорит… ее сын пропал. Его машина здесь, так что мы знаем, что он дома. Он мог оказаться в конюшне.
– Будем надеяться, что его там не было, – с каменным лицом проговорил брандмейстер и пошел к своим людям, которые уже поливали горящее строение водой из шлангов.
Когда Рауль возвращался к Лес, на сердце у него висела свинцовая гиря, и ее искаженное мукой лицо только добавило тяжести к этой ноше. Он ничего не мог ей сказать, не мог дать никакой надежды.
– Где Роб? – с нажимом спросила Лес, но Рауль только покачал головой. – Может, он увидел огонь и вывел часть лошадей из конюшни. Может, он повел их в большой паддок. – Она напрягала зрение, вглядываясь в окружающую темноту, которую пламя пожара делало еще непрогляднее. – Так оно наверняка и есть, – отчаянно повторяла она.
– Я пойду посмотрю, – сказал Рауль, хотя и знал, что это бесполезно. – Возвращайся с Эммой домой. Здесь ты ничем не сможешь помочь.
– Нет! Я не пойду никуда, пока не узнаю, где мой сын!
Перед рассветом пожарные обыскали тлеющие развалины конюшни и обнаружили два сильно обгоревших тела. На одном из них нашли обугленные остатки пояса и металлическую пряжку с инициалами «РКТ», идентифицирующими одну из жертв как Роба Кинкейд-Томаса. Следователи увезли трупы с собой. Тем временем продолжалось выяснение причин пожара, и Рауль повел потрясенную и убитую горем Лес в дом.
– Это ошибка. Я знаю, что это ошибка. Роб не может быть мертв. Не может! – Лес яростно сражалась с этим фактом, не хотела с ним смириться, не желала поверить, что ее единственный сын погиб. – Это неправда. Это неправда.
Крепко обхватив себя руками, она раскачивалась взад и вперед на диване гостиной, не видя и не сознавая окружающего.
Перед ней появился какой-то предмет и приблизился к ее губам, но Лес отвернулась.
– Выпей, – произнес голос Рауля с мягкой настойчивостью.
– Не хочу. Я ничего не хочу, – запротестовала она. – Я хочу только Роба. Я хочу, чтобы мой сын вернулся.
– Ш-ш-ш, девочка, успокойтесь. – Рядом с ней присела Эмма. – Вам очень больно, я понимаю. Выпейте. Я приготовила для вас горячий сладкий чай.
Лес взяла чашку, но просто сжала ее в своих холодных-холодных ладонях.
– Эмма, мне надо позвонить Эндрю. Мне надо сказать ему.
– Все в порядке, дорогая. Я уже позвонила ему. Скоро он будет здесь.
– Одра, Мэри?
Эмма кивнула. Она уже связалась с ними. Лес не отрываясь смотрела в чашку.
– Как мне рассказать Трише? Я не знаю, что ей сказать… как ей сказать…
Она прикрыла глаза рукой, чувствуя, как по ладони текут слезы.
– Я не могу в это поверить. Он был таким счастливым после победы в этой игре. Как это случилось? Почему? Почему он должен был умереть?
– Не терзайте себя этими отчего и почему, – утешала ее Эмма. – Вам это не дано знать. Никому не дано знать, почему от нас забирают тех, кого мы любим.
– Он был таким молодым. Это несправедливо! Вся жизнь у него была впереди…
Кто-то забрал у нее чашку, и Лес начала безудержно рыдать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183