Элайза же в одиночку в два счета справилась с Ксандрой. Вскоре дети отступили с поля брани.
Взрослые загнали их в ловушку, к высокому берегу. Уилл схватил маленького сынишку и подбросил его в воздух. Джонни, закатываясь смехом, заорал:
– Ксандра, спасай меня!
Сестра бросилась на выручку брату, а Элайза, оставив союзника в беде, выбралась на берег, уселась на бревно и стала наблюдать за дальнейшим развитием событий. Уилл Гордон, с утра до вечера занятый хозяйственными делами, редко имел возможность пообщаться со своими детьми. Пусть вволю натешится.
Вымокший до нитки, он азартно возился с ними, разом помолодев на много лет. Какой он сильный, высокий, красивый, думала Элайза. Как приятно видеть его таким – беззаботным, веселым, счастливым.
Элайза так и сказала ему, когда они возвращались домой. Джонни и Ксандра сидели верхом на лошади, которую Уилл вел в поводу.
– По-моему, эта возня приносит вам не меньше пользы, чем детям, – сказала Элайза. – Нужно уметь хоть иногда забывать о тревогах и заботах, чтобы насладиться простыми радостями жизни. Без этого нарушится баланс бытия.
– Должно быть, поэтому вы и посвятили свою жизнь детям, – заметил Уилл, взглянув на высокую женщину в мокром платье, шедшую рядом с ним.
– Да, – тепло улыбнулась она.
– Дети очень любят вас, Элайза, – сказал он.
Они давно уже называли друг друга просто по имени, без «мистер» и «мисс». Элайза стала полноправным членом семейства Гордонов.
– Я тоже их люблю, – кивнула она.
Когда они были уже недалеко от дома, Уилл показал на всадника, скакавшего по аллее:
– У нас гость.
– Может быть, он везет хорошие вести от Джона Росса из Вашингтона.
Всадник и в самом деле привез вести из Вашингтона, но они были отнюдь не хорошими. Семнадцатого мая Конгресс Соединенных Штатов ратифицировал незаконный договор, а шесть дней спустя президент Джексон скрепил его своей подписью.
Произошло непоправимое.
Вечером, уложив детей спать, Элайза сидела в гостиной, проворно работая спицами, но мысли ее были далеко от вязания.
– Один голос, всего один голос! – возмущалась она. – Голосование прошло большинством в один голос! Если бы кто-то из членов Конгресса в последний момент передумал, все бы обошлось.
– Это верно, – мрачно произнес Уилл, подавленный полученным известием.
Элайза отложила вязание, встревоженная выражением лица Гордона.
– Что вы намерены предпринять? – Будем сопротивляться. Что нам еще остается?
– Но как? Вы возьметесь за оружие, как семинолы во Флориде?
Она читала в газетах, что во Флориде индейцы-семинолы начали вооруженную борьбу против американских солдат. Там гремели выстрелы, лилась кровь. Страшно было подумать, что мирный Гордон-Глен может превратиться в поле сражения.
– За оружие? – пожал плечами Уилл. – Откуда у нас оружие? Мы же фермеры. Кроме охотничьих ружей, у нас ничего нет.
– Как же тогда быть?
– Есть только один способ. Нужно возобновить нашу деятельность в Вашингтоне. Мифический договор был ратифицирован большинством всего в один голос. Мы должны добиться нового слушания, и тогда, возможно, сторонникам договора голосов не хватит. В конце концов, у нас есть еще два года, прежде чем договор вступит в силу.
– Два года – это не так уж…
Элайза не договорила, потому что на верхнем этаже раздался какой-то глухой стук. С улыбкой отложив вязание, Элайза заметила:
– Кажется, маленький Джонни снова упал с кровати.
– Я смотрю, это происходит с ним почти каждую ночь.
– Ничего, я уложу его обратно, – сказала Элайза, поднимаясь со стула.
Но в это время с лестницы донесся крик:
– Мастер Уилл, мастер Уилл, скорей сюда! Миз Виктория…
Это была Сюли-Мэй, служанка, приставленная к больной Виктории.
Уилл вскочил на ноги, а Элайза бегом бросилась на второй этаж. Гордон обогнал ее, когда Элайза запуталась в длинной юбке.
Из открытых дверей спальни доносился душераздирающий кашель Виктории. Элайза замерла на пороге, увидев, как Уилл Гордон прижимает к себе жену, сотрясающуюся в спазмах.
– Дайте-ка лучше я, – сказала Элайза, шагнув вперед.
Виктория взглянула на нее глазами, полными ужаса.
– Ничего, все будет хорошо, – улыбнулась ей Элайза.
– Все кашляет и кашляет, никак не остановится, – рассказала Сюли-Мэй. – Прямо передохнуть не успевает.
– Уилл, в верхнем ящике стола есть бутылочка лауданума. Принесите ее сюда.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Виктория откашлялась и у Элайзы появилась возможность напоить ее лекарством. Потом молодая женщина вытерла лицо больной влажным платком и посоветовала ей полежать, пока подействует лауданум. Виктория совершенно выбилась из сил.
Убедившись, что опасность позади, Элайза взяла у Виктории платок и внезапно заметила на белой ткани алые пятна крови. Тут Элайза перепугалась не на шутку.
– Что там такое? – спросил Уилл.
Элайза молча покачала головой и протянула ему платок.
– Пойду принесу чистый.
Снизу донесся звук шагов, и через мгновение в комнату вбежал Кипп. Черная Кэсси следовала за ним по пятам. Юноша с волнением взглянул на мать. Виктория была бледнее смерти.
– Мама! – Кипп задохнулся от волнения.
– Она отдыхает, – мягко сказала Элайза, подумав, что была несправедлива к Киппу: не такой уж он черствый.
Уилл быстро скомкал окровавленный платок, чтобы сын его не заметил.
– Вот, я привел сюда Черную Кэсси, – сбивчиво произнес Кипп.
– Вот и молодец. – Уилл похлопал сына по плечу, а другой рукой тем временем сунул платок в карман.
– Теперь все будет хорошо.
– Я присмотрю за миз Викторией. Не извольте беспокоиться, мастер Уилл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94