Кипп обернулся к сестре:
– Едешь ты со мной или нет?
Она не тронулась с места. Темпл смотрела на своего мужа – человека, которого она так любила и который оказался изменником.
– Она остается, – сказал Клинок.
Кипп, не говоря ни слова, бросился вон. Внизу хлопнула дверь. Клинок не отрываясь смотрел на жену, утратившую дар речи.
– Как ты мог? – в конце концов произнесла она глухим голосом. – Ведь тебя теперь убьют.
– Да.
Сейчас он видел перед собой не ее, а дом Элиаса Будино, где накануне вечером собрался комитет из двадцати представителей. В мерцающем свете свечей они курили трубки и вновь, уже в который раз, просматривали документ, обговаривающий условия переселения. Наконец настал момент, когда нужно было ставить подписи. Последним взял перо майор Ридж. Взглянув на документ, он сказал:
– Я только что подписал свой смертный приговор.
Каждый из них понимал это. Они нарушили кровный закон, и отныне всем им угрожает неминуемая гибель.
На побледневшем лице Темпл ярко выделялись алые губы. Словно притянутый магнитом, Клинок шагнул вперед и обнял жену за тонкую талию, не обращая внимания на ее сопротивление.
– Люби меня, Темпл. Люби смертника.
Он крепко поцеловал ее в губы, и Темпл больше не сопротивлялась. Она обхватила его руками за шею, и Клинок отнес ее в спальню, а Фиби незаметно скользнула за дверь.
Несколько минут спустя они лежали обнаженные на кровати, лаская друг друга так, словно занимались любовью в последний раз. Над ними навис призрак смерти, и это придало страсти еще большую остроту. В этот миг они забыли обо всем на свете, кроме своей любви.
Но потом мрак и боль вернулись. Медленно застегивая пуговицы на своем любимом синем платье, Темпл молчала, думая о том непоправимом, что произошло. Ее пальцы еще помнили тепло его тела, губы не остыли после поцелуев, но мысли витали уже далеко.
– Ты ничего этим не добился, – сказала она, обернувшись. – Договор не признают.
Он на миг замер, потом стал натягивать сапог.
– Если это заставит Росса подписать другой договор, значит, наша цель уже достигнута. – Он заглянул ей в глаза. – Так ты останешься со мной?
– Останусь. Пока.
Она не знала, что хуже: бросить его или остаться. Остаться и стать свидетельницей его смерти.
21
Гордон-Глен
Июнь 1836 г.
Пчела назойливо жужжала возле самого уха Элайзы, которая, прислонившись к изгороди, осматривала большой огород. Грядка за грядкой были засажены кукурузой, капустой, бататом, сахарной свеклой, чесноком, луком, и так далее, и так далее. В дальнем конце негритянское семейство – мать и двое детей – вовсю работали мотыгами, взрыхляя землю и выпалывая сорняки.
– Что-то не так, Элайза? – спросила Темпл, выведя подругу из задумчивости. – Я еще за обедом заметила, какой озабоченный у вас вид.
– У вас тоже, – ответила Элайза, распрямляясь. – Все из-за этого договора. – Она заметила, как нахмурилась Темпл. – Извините, мне не следовало об этом говорить.
– Но ведь это правда, – с вызовом тряхнула головой Темпл. – Джексон хочет нас всех обмануть, но у него ничего не выйдет. Многие в Конгрессе заявили протест против подписанного соглашения, и это всё люди влиятельные: Генри Клей, Дэниел Уэбстер, Дэйви Крокетт, Джон Квинси Адамс. Договор не будет ратифицирован. Джон Росс отвез в Вашингтон письмо с шестнадцатью тысячами подписей. В письме говорится, что подписанное соглашение противоречит воле большинства.
Элайза была поражена ожесточением, звучавшим в глазах Темпл. Ведь, яростно осуждая договор, она тем самым выступала против собственного мужа. И все же она не уходила от него, продолжала жить с ним вместе.
– Вы его очень любите, да?
– Да, – коротко, сухо ответила Темпл. – Я вижу, огород в хорошем состоянии.
– Это спасибо дождю, который прошел позавчера, – откликнулась Элайза, понимая, что Темпл хочет сменить тему.
В то же время комплимент был ей приятен – ведь Элайза практически взвалила все заботы по хозяйству на себя.
– Вы давно не упоминали о преподобном Коуле, – сказала Темпл. – Есть ли от него какие-нибудь известия?
Обе женщины неспешно двигались по направлению к конюшне.
– В прошлом месяце получила от него письмо. – Это было первое письмо от Нэйтана за весь год. – Совсем коротенькое. Пишет, что отправляется на запад.
Как и большинство миссионеров, Нэйтан был уверен, что весь народ чероки в скором времени переселится на новые земли.
– А было время, когда я думала, что вы выйдете за него замуж, – рассеянно заметила Темпл.
– Мы с ним хорошие друзья. Не более того.
Внезапно Темпл остановилась и покачнулась, прижав ладонь ко лбу. Элайзе показалось, что молодая женщина вот-вот лишится чувств, и учительница поспешила обхватить ее за плечи.
– Что с вами?
– Ничего, – слабо отмахнулась Темпл.
Но она была явно нездорова. Элайза, которой приходилось ухаживать за больными на плантации, сразу это увидела.
– Шадрач! – крикнула она подростку, державшемуся на почтительном расстоянии. – Помоги мне отвести мисс Темпл домой.
– Пожалуйста, не надо, – запротестовала Темпл. Сейчас пройдет. Уверяю вас, это минутная слабость.
На верхней губе у нее выступили капельки пота, но побелевшее лицо постепенно розовело.
– Да и за обедом вы к еде почти не притронулись, – вспомнила Элайза.
– Не могла. – Темпл опустила глаза. – Я… Я жду ребенка.
Эти слова были произнесены так тихо, что в первое мгновение Элайза подумала, уж не ослышалась ли она. Потом, просияв улыбкой, воскликнула:
– Как чудесно! – И тут же нахмурилась, глядя на грустное лицо Темпл. – Или я ошибаюсь?
– Я хочу радоваться, но не могу… – Темпл нежным и в то же время как бы оправдывающимся жестом положила руку на живот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94