ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Животные, словно надувные лодки, свободно теперь дрейфовали по волнам и расселились по всем морям и океанам. Мореплавание открыло широкий путь эволюционному прогрессу.
Как выглядели предки осьминогов, мы можем судить не только по их окаменевшим трупам, но и по живым образцам: шесть видов из старейшего рода морских патриархов дожили до наших дней. Пережившие свою эпоху наутилусы обитают на юго – западе Тихого океана, у Филиппин, Индонезийских островов и у Северной Австралии. Они похожи на сторуких улиток У самок наутилусов около сотни (94) рук-щупалец, у самцов – лишь 60.
и живут в раковинах, разделенных перегородками. Когда наутилус хочет опуститься на дно, он наполняет раковину водой, она становится тяжелой и легко погружается. Чтобы всплыть на поверхность, наутилус нагнетает в свои гид – ростатические «баллоны» газ, он вытесняет воду, и раковина всплывает.
Жидкость и газ находятся в раковине под давлением, поэтому перламутровый домик не лопается даже на глубине в семьсот метров, куда наутилусы иногда заплывают. Стальная трубка здесь сплющилась бы, а стекло превратилось бы в белоснежный порошок. Наутилусу удается избежать гибели только благодаря внутреннему давлению, которое поддерживается в его тканях, и сохранить невредимым свой дом, наполнив его несжимаемой жидкостью. Все происходит, как в современной глубоководной лодке – батискафе, патент на которую природа получила еще пятьсот миллионов лет назад.
У наутилуса нет ни присосок, ни чернильного мешка. Глаза его примитивны, как камера-обскура: они лишены линзы-хрусталика. Интересно, что развитие фотографической техники шло путями, уже пройденными эволюцией глаза, который ведь тоже своего рода фотоаппарат.
Реактивный двигатель тоже еще в стадии конструкторских поисков. Словом, это хотя и головоногий моллюск, но далеко не современный. Он закостенел в своем консерватизме и за полмиллиарда лет не приобрел ни одного полезного приспособления. Потому наутилус и занесен в анналы зоологии под малоутешительным именем «живого ископаемого».
А когда-то моря кишели наутилусами и аммонитами. Палеонтологам известны тысячи всевозможных их видов. Были среди них малютки не больше горошины. Другие таскали раковины-блиндажи величиной с небольшой танк. Родной брат наутилуса – эндоцерас жил в раковине, похожей на пятиметровую еловую шишку. В ней свободно могли разместиться три взрослых человека.
Раковина аммонита пахидискуса – чудовищное колесо диаметром в три метра! Если раскрутить все витки, то из нее можно было бы соорудить лестницу до четвертого этажа. Никогда и ни у кого ни прежде, ни теперь не было таких огромных раковин.
Четыреста миллионов лет безмятежно плавали по волнам аммониты и наутилусы. Затем вдруг неожиданно вымерли. Случилось это восемьдесят миллионов лет назад, в конце мезозойской эры. Наукой с точностью не установлено, когда и как произошли от наутилусов белемниты – ближайшие родичи кальмаров и каракатиц. Двести миллионов лет назад они уже бороздили моря.
Белемниты почти не отличались от кальмаров. Разве только удельным весом своей раковины; она была тяжелая, пропитанная известью. Правда, советский палеонтолог Г. К. Кабанов предполагает, что раковина белемнитов пропитывалась известью уже после их смерти, в процессе окаменения.
Как это случилось, неизвестно, но раковина постепенно переместилась с поверхности моллюска внутрь его. Белемниты ее словно бы «проглотили» или, лучше сказать, поглотили. Раковина со всех сторон обросла складками тела и оказалась под кожей. Теперь это был уже не дом, а своего рода позво – ночник. Но раковина-позвоночник долго еще сохраняла древнюю форму – полый, разделенный на камеры конус с массивным наконечником. Внешне напоминала она копье или дротик. Вот откуда белемниты получили свое странное имя: belemnon – по-гречески дротик. В народе ископаемые раковины белемнитов называют «чертовыми пальцами».
Белемниты вымерли чуть позже аммонитов. От белемнитов произошли кальмары. Царство динозавров еще не достигло своего величия, а они уже жили в море. Осьминоги появились позднее – сто миллионов лет назад, в конце мелового периода. Пока найден (в меловых отложениях Сирии) всего лишь один ископаемый осьминог Palaeoctopus newboldi. У него небольшие плавнички и одинарный (не двойной) ряд присосок на каждом щупальце.
Ну а каракатицы совсем молодые (в эволюционном смысле) создания. Они начали свое развитие в одно время с лошадьми и слонами – всего каких-нибудь пятьдесят миллионов лет назад.
ПРИМАТЫ МОРЯ
ОСЬМИНОГ-НАСЕДКА
Однажды, пишет Фрэнк Лейн, в морском аквариуме в Калифорнии осьминожиха по кличке «Мефиста» отложила яйца – маленькие студенистые комочки. Свои восемь рук Мефиста сплела наподобие корзины. Это было гнездо.
Два месяца, пока осьминожиха вынашивала в нем яйца, она ничего не ела.
Если кто-нибудь из служителей осмеливался подбросить кусочек мяса к самой ее голове, Мефиста вспыхивала в гневе кирпично-красным цветом, освобождала руку из импровизированной корзины и отбрасывала прочь любимую прежде пищу – ведь этот «мусор» мог попасть на ее драгоценные яйца!
Когда Мефисту не тревожили, она нежно перебирала яйца, покачивала их, словно баюкая, и поливала водой из воронки.
Но вот из яиц вывелись маленькие осьминожики (каждый размером с блоху) и, сверкая новыми нарядами, отправились на поиски приключений в водяные джунгли. Выводок покинул Мефисту – ее долг выполнен, однако ей по-прежнему необходимо было кого-то баюкать и оберегать.
1 2 3 4 5 6 7 8
Как выглядели предки осьминогов, мы можем судить не только по их окаменевшим трупам, но и по живым образцам: шесть видов из старейшего рода морских патриархов дожили до наших дней. Пережившие свою эпоху наутилусы обитают на юго – западе Тихого океана, у Филиппин, Индонезийских островов и у Северной Австралии. Они похожи на сторуких улиток У самок наутилусов около сотни (94) рук-щупалец, у самцов – лишь 60.
и живут в раковинах, разделенных перегородками. Когда наутилус хочет опуститься на дно, он наполняет раковину водой, она становится тяжелой и легко погружается. Чтобы всплыть на поверхность, наутилус нагнетает в свои гид – ростатические «баллоны» газ, он вытесняет воду, и раковина всплывает.
Жидкость и газ находятся в раковине под давлением, поэтому перламутровый домик не лопается даже на глубине в семьсот метров, куда наутилусы иногда заплывают. Стальная трубка здесь сплющилась бы, а стекло превратилось бы в белоснежный порошок. Наутилусу удается избежать гибели только благодаря внутреннему давлению, которое поддерживается в его тканях, и сохранить невредимым свой дом, наполнив его несжимаемой жидкостью. Все происходит, как в современной глубоководной лодке – батискафе, патент на которую природа получила еще пятьсот миллионов лет назад.
У наутилуса нет ни присосок, ни чернильного мешка. Глаза его примитивны, как камера-обскура: они лишены линзы-хрусталика. Интересно, что развитие фотографической техники шло путями, уже пройденными эволюцией глаза, который ведь тоже своего рода фотоаппарат.
Реактивный двигатель тоже еще в стадии конструкторских поисков. Словом, это хотя и головоногий моллюск, но далеко не современный. Он закостенел в своем консерватизме и за полмиллиарда лет не приобрел ни одного полезного приспособления. Потому наутилус и занесен в анналы зоологии под малоутешительным именем «живого ископаемого».
А когда-то моря кишели наутилусами и аммонитами. Палеонтологам известны тысячи всевозможных их видов. Были среди них малютки не больше горошины. Другие таскали раковины-блиндажи величиной с небольшой танк. Родной брат наутилуса – эндоцерас жил в раковине, похожей на пятиметровую еловую шишку. В ней свободно могли разместиться три взрослых человека.
Раковина аммонита пахидискуса – чудовищное колесо диаметром в три метра! Если раскрутить все витки, то из нее можно было бы соорудить лестницу до четвертого этажа. Никогда и ни у кого ни прежде, ни теперь не было таких огромных раковин.
Четыреста миллионов лет безмятежно плавали по волнам аммониты и наутилусы. Затем вдруг неожиданно вымерли. Случилось это восемьдесят миллионов лет назад, в конце мезозойской эры. Наукой с точностью не установлено, когда и как произошли от наутилусов белемниты – ближайшие родичи кальмаров и каракатиц. Двести миллионов лет назад они уже бороздили моря.
Белемниты почти не отличались от кальмаров. Разве только удельным весом своей раковины; она была тяжелая, пропитанная известью. Правда, советский палеонтолог Г. К. Кабанов предполагает, что раковина белемнитов пропитывалась известью уже после их смерти, в процессе окаменения.
Как это случилось, неизвестно, но раковина постепенно переместилась с поверхности моллюска внутрь его. Белемниты ее словно бы «проглотили» или, лучше сказать, поглотили. Раковина со всех сторон обросла складками тела и оказалась под кожей. Теперь это был уже не дом, а своего рода позво – ночник. Но раковина-позвоночник долго еще сохраняла древнюю форму – полый, разделенный на камеры конус с массивным наконечником. Внешне напоминала она копье или дротик. Вот откуда белемниты получили свое странное имя: belemnon – по-гречески дротик. В народе ископаемые раковины белемнитов называют «чертовыми пальцами».
Белемниты вымерли чуть позже аммонитов. От белемнитов произошли кальмары. Царство динозавров еще не достигло своего величия, а они уже жили в море. Осьминоги появились позднее – сто миллионов лет назад, в конце мелового периода. Пока найден (в меловых отложениях Сирии) всего лишь один ископаемый осьминог Palaeoctopus newboldi. У него небольшие плавнички и одинарный (не двойной) ряд присосок на каждом щупальце.
Ну а каракатицы совсем молодые (в эволюционном смысле) создания. Они начали свое развитие в одно время с лошадьми и слонами – всего каких-нибудь пятьдесят миллионов лет назад.
ПРИМАТЫ МОРЯ
ОСЬМИНОГ-НАСЕДКА
Однажды, пишет Фрэнк Лейн, в морском аквариуме в Калифорнии осьминожиха по кличке «Мефиста» отложила яйца – маленькие студенистые комочки. Свои восемь рук Мефиста сплела наподобие корзины. Это было гнездо.
Два месяца, пока осьминожиха вынашивала в нем яйца, она ничего не ела.
Если кто-нибудь из служителей осмеливался подбросить кусочек мяса к самой ее голове, Мефиста вспыхивала в гневе кирпично-красным цветом, освобождала руку из импровизированной корзины и отбрасывала прочь любимую прежде пищу – ведь этот «мусор» мог попасть на ее драгоценные яйца!
Когда Мефисту не тревожили, она нежно перебирала яйца, покачивала их, словно баюкая, и поливала водой из воронки.
Но вот из яиц вывелись маленькие осьминожики (каждый размером с блоху) и, сверкая новыми нарядами, отправились на поиски приключений в водяные джунгли. Выводок покинул Мефисту – ее долг выполнен, однако ей по-прежнему необходимо было кого-то баюкать и оберегать.
1 2 3 4 5 6 7 8