– Отлично, – еще раз зябко потер руки старик и присел к столу на крошечный стульчик. Ноги старика согнулись острыми рогульками и почти коснулись его подбородка.
Старик развернул бумагу и высыпал порошок на язык. Закрыл глаза и запил глотком воды из фарфоровой чашки.
– Это – первое блюдо научно-питательного меню. Витамины А и В, минеральные соли и пектиновые вещества. Заменяет вегетарианский бульон.
Приятное ощущение насыщения отразилось на морщинистом лице старика.
– А теперь две котлетки. Концентрат белков и липоидов.
С этими словами старик медленно разжевал и проглотил одну за другой две таблетки.
– На третье – пилюли сахарозы. Замечательно вкусно, – старик облизнулся, потом потянулся.
– Ох, ужасно, как я наелся… Да… Люди еще варят себе супы и жарят бифштексы, наполняя чадом и запахом горелого мяса квартиры и улицы… И пускай задыхаются себе на доброе здоровье… Пускай отравляют свои организмы. Надо, друзья мои, милое человечество, черт бы тебя взял, питаться рационально. Когда-нибудь ваша наука откроет то, что давно открыли мы. Но на этот раз мы опередили вас, многоуважаемые коллеги, и делиться с вами не намерены. – Старик разговаривал сам с собой и потихоньку хихикал: – Вы еще, мировые химики, физики и прочие ученые светила, многому должны будете учиться, если… – Он разразился судорожным хохотом: – Если мы вам, ха-ха-ха, позволим. Да, если позволим.
На стене перед стариком стала постепенно загораться фиолетовая изогнутая лампа, привинченная на кронштейне.
Небольшой рупор висел тут же. Старик приподнялся, повернул выключатель. Лампа дала полный накал. Из рупора неслись сигналы настройки:
– Ту, ту-ту-ту…
– Сейчас, не спеши, успеешь, – заворчал старик, поворачивая ручку реостата.
Рупор захрипел:
– Это я, Глафира… Глафира… Господин профессор… Господин профессор… Илоне очень плохо… Очень плохо… Она…
Слова оборвались. Старик выругался:
– Опять обрыв? Эти советские микроволны перерезают наши пучки. – Он завозился над рычагами генератора и крикнул в рупор – Глафира… Слышу… Передам Карлу…
Контрольная лампа медленно затухала. Наконец совершенно потухла. Старик подошел к двери и распахнул ее.
Высокая зала блестела изяществом и простотой роскошной научной лаборатории. В углу стоял стол, покрытый книгами и приборами для химических анализов. Глубокое кресло рядом манило к послеобеденному отдыху. Старик погрузился в уют мягких пружин и кожаной обивки, ушел с головой в спинку и вытянул под столом свои длинные ноги.
…Поток выбросил плот с уцепившимися Тахом и Гэзом на обледенелый наст. Они огляделись. Никакой реки не было, только в двух шагах от них бурлил широкий бассейн, от которого вверх поднимались клубы пара.
– Мы у цели, – прошептал Гэз и нервно двинул челюстью.
Снег лежал ровной пухлой настилкой. Ледяные утесы вздымались и нависали над широким ущельем, куда выходил горячий поток, чтобы опять спрятаться в свое подземное ложе.
– Туда, – показал Гэз на черневшую невдалеке постройку и бросился вперед.
Tax последовал за ним, скользя и спотыкаясь.
Доктор и инженер остановились. Линия снега резко обрывалась. Твердая обтаявшая земля черным кругом лежала вокруг странного, похожего на ангар здания. Дымок, вившийся из железной трубы, указывал, что здесь обитали люди. Tax бросил лыжи и пошел с Гэзом к зданию. На них пахнуло теплом, которое держалось в области этого круга.
Гэз постучал в дверь. Никто не отозвался. Tax толкнул дверь, которая беззвучно отворилась. Tax и Гэз остановились на пороге в изумлении. Посередине высокой залы возвышалось сооружение из тончайших металлических разноцветных проволок, которые в причудливом переплетении образовывали два вытянутых полушария. Большая распределительная доска висела на стене, весело поблескивая огоньками контрольных ламп.
– Это модель мозга, – прошептал Tax. – Это похоже на модель, которая стоит сейчас в учебном зале Дерптского университета… О, какое совершенство и какая работа!
Глаза Таха блестели от восхищения. Гэз громко произнес:
– Но где хозяин этого дома и владелец модели мозга?
Сухонький смешок раздался в стороне, и высокий лысый старик поднялся из-за стола.
– Он перед вами. Но это не модель мозга, а радиомозг.
Tax и Гэз вошли в комнату. Дверь сама крепко захлопнулась за ними. Они поклонились.
– Я не люблю, когда мне кланяются, – сказал старик. – Тем более вы, доктор Tax, открывший це-лучи. И вы, инженер Гэз, построивший экран-модель Д-7. Я и брат воспользовались вашими трудами, и вы сейчас видите радиомозг. Впрочем, для вас это не имеет значения, так как вы не уйдете отсюда никогда.
– Что? – вспыхнул Гэз и схватился за пояс.
– Ваш кольт, инженер, остался по ту сторону «Пасти дьявола», – засмеялся старик.
Tax и Гэз захотели сделать движение и броситься вперед, но не смогли тронуться с места.

XXVIII. ПОСЛЕДНЯЯ РАДИОПЕРЕДАЧА

Они стояли как приросшие к полу. Ноги и руки их были странно парализованы.
– Вы сейчас умрете, – строго сказал старик, смотря на Таха.
Гэз угрюмо смотрел в землю. У Таха все же радостно блестели глаза.
– Это не важно, что я умру, – просто сказал он старику, – но прошу вас, объясните мне этот аппарат, который вы называете радиомозгом. Что это такое?
– Так и быть, – усмехнулся старик. – Это комбинация искусственных нервных центров и искусственных нервных волокон. Центры заряжаются энергией, получаемой от комбинации фосфора…
– С чем? – задыхаясь, не дождался Tax.
– С ураном-икс, открыть который так тщетно пытался Бор, чтобы заполнить пустое место в системе Менделеева.
– И дальше что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41