Безупречно сшитый строгий костюм и ослепительно белая рубашка, само собой, лишь усиливали это впечатление. Неброский галстук идеально гармонировал с костюмом. Когда Кайл, сдвинув брови, мимолетно глянул на часы — словно предостерегая Мод, что его время не безгранично, — из-под белоснежного манжета блеснуло золото и отсвет огня заиграл на мускулистом смуглом запястье, сбрызнутом темными волосками. В груди у Мод что-то всколыхнулось, и она вздрогнула, охваченная необъяснимым чувством. Ей отчаянно захотелось бежать без оглядки, и скорее всего она так бы и сделала, если бы Кайл не шевельнулся, разрушив наваждение.
— Ты написала, что хочешь поговорить со мной о своих родителях.
Голос Кайла ничуть не изменился, только теперь в нем не было ни малейших следов давнишнего лондонского выговора. Он и в свой последний приезд говорил уже почти без акцента, некстати вспомнила Мод, пораженная тем, что при звуке этого голоса ее охватила дрожь.
Кайл шагнул вперед, отгородив ее от жарко пылавшего очага, и лишь сейчас Мод ощутила, как замерзла. Ее знобило, пальцы казались ледышками, и лишь лицо пылало, точно от жара, да в горле застрял горячий непрошеный комок.
Это все нервы, сказала она себе, нервы, и ничего более. Но даже это объяснение не помогло. Очень уж неприятно было признавать, что встреча с Кайлом так подействовала на нее.
— О папе, — выдавила она наконец, решив сказать, зачем пришла, а там будь что будет. — Он очень болен. У него был сердечный приступ. Врач говорит, что придется делать шунтирование.
Впервые за все время Мод прямо взглянула на Кайла. Лицо ее залила бледность, и лишь на щеках горели красные пятна.
— У нас нет денег, а очередь на бесплатные операции так велика, что отец… может и не дождаться.
— Чего же ты хочешь от меня, Мод? — Кайл приподнял брови, скривив губы в сардонической усмешке, и она ощутила, как растет в ней знакомый жар ненависти. Даже странно представить себе, что этот жесткий рот может страстно целовать губы женщины… Она содрогнулась, ошеломленная тем, какое неожиданное направление приняли ее мысли, и горячая кровь сильнее прихлынула к ее лицу. Что за глупые шутки играет с ней воображение? Вот уж до чего ей точно нет дела, так это до любовных шашней Кайла!
— Или, может быть, я сам догадаюсь? Звук вкрадчивого голоса привел Мод в чувство, и она, тряхнув головой, в упор взглянула на Кайла.
— Ты хочешь, чтобы я заплатил за операцию? Тебе нужны деньги… иными словами плата наличными за все те годы, которые тебе пришлось терпеть меня в своем доме. И во сколько же ты. Мод, оценила нанесенный тебе ущерб… или ты еще не пришла к конкретной сумме?
Мод едва не задохнулась от гнева, изнывая от желания в отместку наброситься на Кайла с кулаками, как частенько мечтала об этом еще ребенком. И как это он всегда ухитряется так взбесить ее? Как ему удается так безошибочно находить самое уязвимое ее место?
— Так сколько же ты хочешь подучить. Мод? Кайл отвернулся, но в его голосе явственно прозвучал неприкрытый цинизм, и Мод вдруг отчетливо поняла, что ничто на свете не принудит ее клянчить и унижаться перед этим человеком.
— Нисколько, — отрезала она. — Мне от тебя ничего не нужно. Кайл. Я думала, что отец и мать тебе небезразличны. Я же знаю, они до сих пор любят тебя, до сих пор скучают по тебе, особенно отец… Когда он очнулся в больнице, то первым делом позвал тебя. Он забыл, понимаешь, — боль и горечь стиснули горло Мод, — забыл, что ты ушел от нас.
Слезы, уже давно навернувшиеся на глаза, наконец потекли по щекам, и Мод смахнула их нетерпеливым жестом. Ей было так плохо, так мучительно больно, что она уже не задумывалась, как выглядит.
— Они любят тебя. Кайл, а я люблю их, и, когда я увидела отца в реанимационной палате, я всем сердцем пожалела, что не могу ничего исправить, что я… что я… — Мод оборвала себя, испугавшись собственной откровенности, но было уже чересчур поздно.
— Продолжай, — угрюмо бросил Кайл. — О чем ты пожалела, Мод? О том, что была испорченной маленькой дрянью? О том, что своей дурацкой ревностью едва не загубила собственную жизнь?
У Мод потемнело в глазах от боли: воспоминания, с которыми она так отчаянно боролась, вновь нахлынули на нее и накрыли с головой. Вот так всегда и было, стоило ей сойтись с Кайлом. Самый воздух между ними дрожал от напряжения и злобы. Почему? Оба они теперь повзрослели. Мод знала, что в прошлом ее вины куда больше, чем вины Кайла, но ведь наверняка он уже понял, как давно поняла она: оба они в то время бешено ревновали друг к другу отца и мать.
— Кайл, ты нужен моим родителям, — сказала она тихо и продолжила уже громче, черпая силу в гордости: — И совсем не потому, что ты мог бы заплатить за операцию. Знай они, что я здесь, они пришли бы в ярость. Нет, ты нужен им, потому что они скучают по тебе, потому что им нужно на кого-то опереться. — Мод сделала глубокий вдох и добавила с запинкой, прямо встретив его мрачный взгляд: — Ты им нужен, потому что они любят тебя.
В глазах Кайла появилось непонятное выражение. Нестерпимо затянувшееся молчание нарушал лишь негромкий треск огня в камине. Мод невидяще смотрела в окно, чувствуя, что потерпела поражение, что сейчас Кайл попросту выставит ее за дверь. Снаружи все еще шел снег, и девушку снова пробрал озноб. Что это с ней? Неужели до сих пор мерзнет? Она ощутила в желудке сосущую пустоту и нахмурилась, пытаясь вспомнить, когда ела в последний раз. Каждая клеточка ее тела ныла от неимоверного напряжения, но Мод не могла ни на миг позволить себе расслабиться, иначе затряслась бы, как испуганный ребенок.
— Я опять повторю свой вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45