— Я просто хочу сказать тебе, — начала было она но замолкла и окончательно смутилась. Правда, тут же вышла из положения, потянув носом:— Ой! А индейка так вкусно запахла — интересно, когда мы с тобой сядем за стол?
Вид у Ральфа был явно довольный. Кажется, пока ему все нравилось.
6
Кто бы мог подумать, глядя на Ральфа, что он окажется таким великолепным хозяином! Сейчас они оба возились на кухне: Ральф готовил овощи, а Элис поручил смешивать ингредиенты соуса.
Элис, не задумываясь, открыто высказывала свое удивление тем, как Ральф ловко орудует кухне. Высказала-и тут же пожалела о своих словах, но было поздно: он загрустил и взъярился.
— Прости, я не хотела тебя задеть…
— А чего тогда ты хотела?
Элис виновато взглянула на него и попробовала загладить неловкость.
— Когда мы познакомились, у меня сложилось впечатление, что ты не из тех мужчин, которые…
— Кого же ты имеешь в виду? «Которые»-это какие?
Бог мой, подумала Элис, да он всерьез разозлился!
— Ты опять заводишься, лучше бы уж выслушал, что я хотела сказать. Я думала, что Роджер…
Тут уж Ральф не выдержал.
— Скажи мне, пожалуйста, долго еще это будет продолжаться? Что ты опять хотела сказать про Роджера? Максимум, на что он способен, дай-то Бог! — это сварить яйцо вкрутую. Так что уж лучше не сравнивай меня с ним! Но, может быть, тебя в нем как раз это и подкупает? Да, Элис?
У нее, как всегда, все чувства отразились на лице. И она честно ответила:
— Нет, конечно нет!
Но Ральф не унимался.
— Твой Роджер ищет себе женщину, которая ходила бы за ним как нянька и полностью обслуживала! Заниматься чем-то по дому он считает ниже своего достоинства. Мужского достоинства. Мамаша внушила ему подобные понятия, хочет видеть его именно таким! И, клянусь миссис Стрикленд устроит ад любой женщине, которая не сочтет нужным кормить с ложки её маленького мальчика.
В голосе Ральфа звучали брезгливость, отвращение; чувствовалось, что он вообще не выносит слабохарактерных людей. Пожелай она сейчас вступиться за Роджера, у нее не нашлось бы аргументов в его защиту-никаких реальных аргументов! Совсем! А Ральф продолжал:
— Роджер вообще не личность. Даже могу сказать больше-на мой взгляд, он совсем не мужчина, особенно если говорить об эмоциях. Хочу на будущее попросить тебя больше не говорить о людях-«из тех», «не из тех». Не увлекайся классификацией, особенно мужчин, да еще в моем присутствии.
— Но я и не хотела сказать тебе ничего обидного, — заспорила Элис. — Просто, когда мы впервые с тобой встретились, я многого о тебе не знала! Я даже не догадывалась, какой ты на самом деле. И поверь мне, с Роджером я тебя не сравнивала. Никогда!
— Не сравнивала? Правда?
—Да!
Конечно же, он понимал, что сравнивала! Но сделал вид, что удовлетворился ее заявлением. И это Элис устраивало: иначе пришлось бы объяснять, что все сравнения могли быть лишь в его пользу. Кто из них двоих был настоящим мужчиной? Конечно же, Ральф! И смешно даже думать, что он сам ставил себя на одну доску с Роджером. Как можно сопоставлять двух столь разных людей? Даже смешно. Когда дело дошло до неприятностей, характеры их выявились в самом неприкрытом виде. Да и в чем зануда Роджер мог бы составить конкуренцию Ральфу Уобертону? Да ни в чем! По идее, Элис должна была своей женской интуицией моментально почувствовать разницу. Теперь она с горечью признавала что не заметила ее вовремя.
Слава Богу, Ральф не обратил внимания на ее молчание. Он все еще продолжал полемику:
— Я считаю, что жить в беспорядке и хаосе крайне непродуктивно. И вообще, ненавижу пустую трату времени!
Видимо, эти последние слова должны были послужить началом какого-то очередного повествования. Ральф только что дочистил картофель, и теперь, чтобы нарезать его, ему пришлось отвернуться от Элис и встать лицом к разделочному столу. А может, он специально отвернулся, чтобы его лица не было видно? И Элис вся обратилась в слух.
— Знаешь, после смерти матери мы с отцом остались совсем одни, и нам пришлось полностью самим себя обслуживать. Собственно говоря, и ему и мне пришлось учиться этому с нуля.
Элис сразу представила их вдвоем: осиротевших, изо всех сил старающихся пережить свою потерю и не пропасть с тоски. Сострадание сдавило ей сердце. А Ральф продолжал:
— Хочу сказать тебе, Элис, что характер, привычки у любого человека закладываются в детстве. И если уж что-то было усвоено в нежном возрасте, то это, считай, навсегда. Поэтому я дам тебе совет-радуйся, что отделалась от Роджера. Ведь он никогда не станет взрослым! Он рос и вырос с душой избалованного маменькина сынка. — И Ральф, повернувшись к девушке торжественно произнес:-Я надеюсь, Элис, начиная с сегодняшнего дня, и желательно на всю жизнь, Рождество останется для тебя поистине волшебным праздником.
— Да нет, что ты, — возразила Элис, — мне уже и не хочется никаких чудес. Даже в мыслях ничего подобного не держу. Я, наверное, так и буду добиваться самых прозаических вещей— выйти замуж, пустить корни, родить детей, и главное-обеспечить им в жизни стабильность. Мне всегда не хватало именно стабильности. — Элис легко и просто раскрылась перед Ральфом, как бы стремясь ответить ему откровенностью на откровенность. — Понимаешь, мои знакомые считают, что у меня слишком уж низменные идеалы-достаток, постоянство. А я вижу в этом гораздо больше смысла, чем просто в сексе или даже в романтической любви.
— А почему, — перебил ее Ральф, — нужно выкидывать из этого списка хоть что-нибудь? Элис нахмурилась.
— Ты о чем?
— Я вот о чем: разве ты не встречала пары, которые счастливы во всем, — их жизнь вполне стабильна, они любят друг друга всем сердцем
— И секс их тоже радует?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45