Самого большого. Двух других я вам помог прикончить. Боялся, как бы они не ушли в чащу. Они, собственно, тоже ваши. Я только чуть подправил. Отлично стреляли.— Пойдемте к машине, — сказал Макомбер. — Я хочу выпить.— Сначала нужно прикончить вот этого, — сказал Уилсон.Буйвол стоял на коленях, и когда они двинулись к нему, яростно вздернул голову и заревел от бешенства, мотая головой, тараща свиные глазки.— Смотрите, как бы не встал, — сказал Уилсон. — И еще отойдите немного вбок и бейте в шею, за ухом.Макомбер старательно прицелился в середину огромной, дергающейся, разъяренной шеи и выстрелил. Голова упала вперед.— Правильно, — сказал Уилсон. — В позвонок. Ну и страшилища, черт их дери, а?— Пойдем выпьем, — сказал Макомбер. Никогда в жизни ему еще не было так хорошо. В автомобиле сидела жена Макомбера, очень бледная.— Ты был изумителен, милый, — сказала она Макомберу. — Ну и гонка!— Очень трясло? — спросил Уилсон.— Очень страшно было. Я в жизни еще не испытывала такого страха.— Давайте все выпьем, — сказал Макомбер.— Обязательно, — сказал Уилсон. — Мемсаиб первая. — Она отпила из фляжки чистого виски и слегка передернулась. Потом передала фляжку Макомберу, а тот Уилсону.— Это так волнует, — сказала она. — У меня голова разболелась отчаянно. А я не знала, что разрешается стрелять буйволов из автомобилей.— Никто и не стрелял из автомобилей, — сказал Уилсон холодно.— Ну, гнаться за ними в автомобиле.— Вообще-то это не принято, — сказал Уилсон. — Но сегодня мне понравилось. Такая езда без дорог по кочкам и ямам рискованнее, чем охотиться пешком. Буйвол, если б захотел, мог броситься на нас после любого выстрела. Сколько угодно. А все-таки никому не рассказывайте. Штука незаконная, если вы это имели в виду.— По-моему, — сказала Марго, — нечестно гнаться за этими толстыми, беззащитными зверями в автомобиле.— В самом деле?— Что, если бы об этом узнали в Найроби?— Первым делом у меня отобрали бы свидетельство. Ну и так далее, всякие неприятности, — сказал Уилсон, отпивая из фляжки. — Остался бы без работы.— Правда?— Да, правда.— Ну вот, — сказал Макомбер и улыбнулся в первый раз за весь день. — Теперь она и к вам прицепилась.— Как ты изящно выражаешься, Фрэнсис, — сказала Марго Макомбер.Уилсон посмотрел на них. Если муж дурак, думал он, а жена дрянь, какие у них могут быть дети? Но сказал он другое:— Мы потеряли одного ружьеносца, вы заметили?— О господи, нет, — сказал Макомбер.— Вот он идет, — сказал Уилсон. — Живехонек. Наверное, свалился с машины, когда мы отъезжали от первого буйвола.Старик Конгони, прихрамывая, шел к ним в своем вязаном колпаке, защитной куртке, коротких штанах и резиновых сандалиях; лицо его было мрачно и презрительно. Подойдя ближе, он крикнул что-то Уилсону на суахили, и все увидели, как белый охотник изменился в лице.— Что он говорит? — спросила Марго.— Говорит, что первый буйвол встал и ушел в чащу, — сказал Уилсон без всякого выражения.— Вот как, — сказал Макомбер рассеянно.— Значит, теперь будет точь-в-точь как со львом, — сказала Марго, оживляясь.— Будет, черт побери, совсем не так, как со львом, — сказал Уилсон. — Пить еще будете, Макомбер?— Да, спасибо, — сказал Макомбер. Он ждал, что вернется ощущение, которое он испытал накануне, но оно не вернулось. В первый раз в жизни он действительно не испытывал ни малейшего страха. Вместо страха было четкое ощущение восторга.— Пойдем взглянем на второго буйвола, — сказал Уилсон. — Я велю шоферу отвести машину в тень.— Куда вы? — спросила Марго Макомбер.— Взглянуть на буйвола, — сказал Уилсон.— И я с вами.— Пойдемте.Все трое пошли туда, где второй буйвол черной глыбой лежал на траве, вытянув голову, широко раскинув тяжелые рога.— Очень хорошая голова, — сказал Уилсон. — Между рогами дюймов пятьдесят.Макомбер восхищенно смотрел на буйвола.— Отвратительное зрелище, — сказала Марго. — Может быть, пойдем в тень?— Конечно, — сказал Уилсон. — Смотрите, — сказал он Макомберу и протянул руку. — Видите вон те заросли?— Да.— Вот туда и ушел первый буйвол. Конгони говорят, что, когда он свалился с машины, бык лежал на земле. Он следил, как мы гоним и как скачут два других буйвола. А когда он поднял голову, буйвол был на ногах и смотрел на него. Конгони пустился наутек, а бык потихоньку ушел в заросли.— Пойдем за ним сейчас? — нетерпеливо спросил Макомбер. Уилсон смерил его глазами. Ну и чудак, подумал он. Вчера трясся от страха, а сегодня так и рвется в бой.— Нет, переждем немного.— Пожалуйста, пойдемте в тень, — сказала Марго. Лицо у нее побелело, вид был совсем больной.Они прошли к развесистому дереву, под которым стоял автомобиль, и сели.— Очень возможно, что он уже издох, — заметил Уилсон. — Подождем немножко и посмотрим.Макомбер ощущал огромное, безотчетное счастье, никогда еще не испытанное.— Да, вот это была скачка! — сказал он. — Я в жизни не испытывал ничего подобного. Правда, чудесно было, Марго?— Отвратительно, — сказала она.— Чем?— Отвратительно, — сказала она горько. — Мерзость.— Знаете, теперь я, наверно, никогда больше ничего не испугаюсь, — сказал Макомбер Уилсону. — Что-то во мне произошло, когда мы увидели буйволов и погнались за ними. Точно плотина прорвалась. Огромное наслаждение.— Полезно для печени, — сказал Уилсон. — Чего только с людьми не бывает.Лицо Макомбера сияло.— Право же, во мне что-то изменилось, — сказал он. — Я чувствую себя совершенно другим человеком.Его жена ничего не сказала и посмотрела на него как-то странно. Она сидела, прижавшись к спинке, а Макомбер наклонился вперед и говорил с Уилсоном, который отвечал, повернувшись боком на переднем сиденье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11