– Да, но что конкретно, господин капитан? – («Ну-ну, поглядим на этого пижона-идеалиста», – послышалось из толпы.)
– Я… – начал капитан, – ну… я хотел бы подумать о предписаниях офицерской чести!
– Гм. – Переводчик потер подбородок. – Гм… я… мне кажется, господин капитан, гм… что кристальной твердости кодекса чести… гм… этим бутылочкам, пожалуй, не выдержать.
Вперед протиснулся обер-лейтенант:
– Позвольте-ка мне, приятель.
– Верно, правильно, пустите Качмачека, – загомонили все сразу. – Вот кто настоящий мыслитель.
Обер-лейтенант приложил цепочку к голове.
– Прошу вас, – переводчик смущенно подал ему платок, – пожалуйста: помада изолирует.
Госаин Деб Шумшер Джунг в красной набедренной повязке, с набеленным лицом встал позади офицера. Внешность его была еще более устрашающей, чем в Берлине.
Он воздел руки.
Пять минут…
Десять минуг – ничего.
От напряжения госаин стиснул зубы. Пот заливал глаза.
Есть! Наконец. Правда, пудра на взорвалась, но какой-то черный бархатный шар, величиной с яблоко, свободно парил в бутылке.
– Тару мыть надо, – смущенно усмехнулся офицер и поспешно ретировался со сцены.
Толпа покатывалась со смеху.
Удивленный браман взял бутылку, при этом висевший внутри шар коснулся стеклянной стенки. Трах! В ту же секунду колба разлетелась вдребезги, и осколки, словно притянутые каким-то магнитом, полетели в шар и бесследно исчезли.
Черное шарообразное тело неподвижно повисло в пространстве.
Собственно, предмет совсем даже не походил на шар, скорее производил впечатление зияющей дыры. Да это и было не что иное, как дыра.
Это было абсолютное математическое «Ничто»!
Дальнейшие события развивались логично и с головокружительной быстротой. Все, граничившее с черной дырой, повинуясь неизбежным законам природы, устремилось в «Ничто», чтобы мгновенно стать таким же «Ничто», то есть бесследно исчезнуть.
Раздался пронзительный свист, нарастающий с каждой секундой, – воздух из зала всасывался в шар. Клочки бумаги, перчатки, дамские вуали – все захватывалось вихрем.
Кто-то из доблестных господ офицеров ткнул саблей в страшную дырку – лезвия как не бывало.
– Ну-с, это переходит уже всякие границы, – заявил майор, – терпеть это далее я не намерен. Идемте, господа, идемте. Па-апрошу вас, па-апрошу.
– Качмачек, да что же ты там такого напридумал? – спрашивали господа, покидая зал.
– Я? Ничего… Вот еще – думать!
При звуке жуткого, все более нарастающего свиста толпа, охваченная паническим ужасом, ринулась к дверям.
Индусы остались одни.
– Вселенная, которую сотворил Брахма, хранит Вишну и разрушает Шива, будет постепенно всосана черной дырой, – торжественно объявил Раджендралала-митра. – Брат, это проклятье за то, что мы пришли на Запад!
– Ну что ж, – пробормотал госаин, – всем нам суждено когда-нибудь негативное царство бытия.



1 2