Шалаши плели из хвороста и камыша или сколачивали из досок, крыты все они были соломой – лучшей пищи для огня и представить себе нельзя. И вот сто семьдесят кампанцев во главе с братьями Блоссиями сговорились поджечь все эти временные жилища разом в самый глухой час ночи. Но среди рабов, которые принадлежали Блоссиям, нашлись доносчики. Внезапно Фульвий приказывает запереть ворота, воины бросаются к оружию; все заговорщики схвачены и после мучительного допроса осуждены на смерть; доносчикам дана свобода и по десяти тысяч ассов.
В том же году в Риме побывали послы нумидийского царя Сифака. Их не только дружелюбно приняли, но отправили к царю ответное посольство с дарами и обещанием дружбы. Другое посольство выехало в Египет, к царю Птолемею, чтобы напомнить о союзе с Римом.
Приближалось время консульских выборов. Марк Мар-целл был неподалеку, в Апулии, но он преследовал Ганнибала, который уклонялся от битвы, и потому оставить войско не мог. Сенат оказался вынужден вызвать из Сицилии консула Марка Валерия.
Марк Валерий доложил сенату, что в Сицилии наконец наступил мир, и представил сенаторам Муттина, который предал римлянам Агригент. За важные услуги, оказанные римскому народу, сенат наградил Муттина, а народ признал его римским гражданином.
Валерий уже собирался назначить день выборов, как вдруг пришли тревожные вести. Римские суда опустошили африканский берег невдалеке от Карфагена и взяли много Пленных. Пленные эти показали, что по всей Африке набирают наемников, которых потом переправят в Испанию, к Гасдрубалу, а Гасдрубал снова двинется в Италию, на соединение с Ганнибалом, и это решит судьбу всей войны; Кроме того, снаряжается огромный флот – отвоевывать Сицилию. Сенат был встревожен настолько, что велел консулу возвращаться без промедления в Сицилию, а для руководства выборами другой консул, Марк Марцелл, назначил диктатора – Квинта Фульвия Флакка.
Фульвий приехал из Капуи в Рим. Во время голосования возник спор между народными трибунами и диктатором Народные трибуны были единственною властью, которую не превращало и не отменило назначение диктатора.

. Первые голосующие назвали своими кандидатами самого Квинта Фульвия и Квинта Фабия Максима, и было ясно, что весь народ одобрит этот выбор. Но народные трибуны заявили, что слишком долго оставлять власть в одних и тех же руках опасно Существовало постановление Народного собрания, запрещавшее занимать консульскую должность чаще чем один раз в десять лет. Но оно часто нарушалось и до начала Второй Пунической войны.

, но еще более опасно, – как пример для будущих времен, – если будет избран тот, кто сам же руководит выборами. Фульвий возражал трибунам, ссылаясь на волю сената и народа и на примеры из прошлого. После долгих препирательств спорившие сошлись на том, чтобы просить сенат высказать свое суждение, и обещали этому суждению подчиниться. Сенат счел необходимым, чтобы в такое грозное время государством правили опытные военачальники, и не одобрил случившуюся задержку выборов. Трибуны уступили, выборы состоялись, и консулами на следующий год были объявлены Квинт Фабий Максим, в пятый раз, и Квинт Фульвий Флакк – в четвертый.


Десятый год войны – от основания Рима 545 (209 до н. э.)

Новые консулы вступили в должность и поделили меж собою провинции. Фабию достался Тарент, Фульвию – Лукания и Бруттий. Прежде чем отправиться к войскам, консулы произвели набор, который совершенно неожиданно вызвал волнения в городах Латия. Латиняне собирались на сходки и возмущенно говорили, что силы их вконец истощены десятилетними наборами и поборами. Что ни год – то тяжелые потери. Одни погибают в битвах, других уносят болезни. Старые воины не возвращаются, а новые всё уходят да уходят – скоро в латинских городах не останется ни одного взрослого мужчины! Не будем же дожидаться этого дня и, пока, не поздно, откажем римскому народу в подкреплениях. Может быть, римляне призадумаются и заключат мир с карфагенянами. А иначе, пока жив Ганнибал, война в Италии не угаснет.

Бунт латинян.

Существовало тогда тридцать римских колоний Ливий говорит о поселениях, которые основывались на завоеванных Римом землях в V и IV веках до н. э. Их жители – хотя и потомки римлян – полных прав римского гражданства не имели и пользовались так называемым латинским гражданством (хотя колонии могли быть уже и за пределами Латия).

, и из них двенадцать известили консулов, что не могут дать ни людей, ни денег.
Консулы были поражены. Полагая, что в этом случае уместнее и полезнее суровое внушение, чем мягкие уговоры, они отвечали посланцам:
– Вы дерзнули сказать консулам такие слова, которые мы перед сенатом повторить не решимся. Это не просто отказ от военной службы, но прямой бунт против римского народа. Возвращайтесь к себе и обсудите всё еще раз. Ведь вы не кампанцы и не тарентинцы, вы римляне, вы родом отсюда, отсюда вы были выведены в колонии, на землю, отнятую у врага. Ваш долг перед Римом тот же, что у детей перед родителями, а вы задумали изменить Римской державе и вручить победу Ганнибалу. Где же сыновние ваши чувства, где память о древнем вашем отечестве?
Но речи консулов не тронули латинян. Они твердили свое – что возвращаться домой им не с чем и обсуждать нечего, ибо города их обезлюдели, а казна опустошена. Видя их упорство, консулы сделали доклад сенату. Ужас охватил сенаторов, многие говорили, что Римская держава погибла, что за этими колониями последуют остальные, а за колониями – союзники, что вся Италия решилась предать Рим Ганнибалу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111