Но не выказать никакого раскаяния, никакого сожаления. Разве я не был с вами добр?– Вы были добрый и хороший хозяин, – проговорил священник, все еще с этой ужасной жалостью в глазах. Матт избегал его глаз.– Я обещал жене, что вас не будет в этом доме прежде, чем она вернется. Если бы вы попросили прощения, я отослал бы вас со своей протекцией. Теперь же я рассчитаю вас без заработка и без рекомендательного письма. Пакуйте ваши вещи немедленно и уезжайте в течение часа. И ни с кем не разговаривайте все это время. Я настоятельно вам советую уехать как можно дальше отсюда и никогда не рассказывать, что произошло в этом доме, ибо я не без влияния и определенно использую его, если появится причина.– Я не огорчу вас более чем вы уже огорчены, – ласково сказал священник. – Я никогда не буду говорить об этом, обещаю вам. Благослови и храни вас Господь.Он повернулся и вышел, оставив Матта со странным чувством, будто именно он совершил неблагодарный поступок и прошен рыжим священником. * * * Индия была в хорошем расположении духа в тот вечер, хотя Матт видел, что она неестественно оживлена, и что смех ее звучал немного натянуто. Он пытался успокоить ее и через некоторое время настоял, чтобы она села шить, пока он играл для нее. Это в конце концов прорвало искусственный барьер и дало выход слезам. Он поспешил утешить ее, позвал Миллисент, чтобы та отвела ее в постель, положила ей на лоб компресс с отваром лещины и хорошо расчесала волосы, чтобы успокоить ее. Когда он пришел в спальню час спустя, он нашел ее доброй и спокойной. Глаза ее были опухшие, а ресницы влажные. Она выглядела, как ребенок, и его сердце сжалось от жалости. Он разделся, юркнул в кровать и обнял ее. Она прижалась к нему, как дитя. Впервые за время их женитьбы он почувствовал себя сильным, способным защитить ее, он ощущал себя старше ее и мудрее. Впервые он почувствовал, что он управлял ситуацией, а не она. Он успокаивал ее некоторое время без слов, потом поцеловал ее и стал осторожно снимать с нее ночную одежду. Она не сопротивлялась, но соглашалась неохотно. Он обхаживал ее с большой нежностью, пока она не задрожала от удовлетворения. Затем Матт снова обнял ее, положил ее голову к себе на плечо, как в колыбель и проговорил:– Теперь спи, моя дорогая. Я всегда буду заботиться о тебе.Она слегка вздохнула, и он почувствовал, что она улыбнулась, прежде чем закрыть глаза и уснуть, как он сказал. * * * На следующий день настроение Индии пришло снова в норму. За завтраком она прервала его чтение писем и газет, чтобы сообщить:– Я полагаю, мне лучше сразу начать поиски нового наставника, так как это может занять много времени.– Ты сама хочешь заняться этим? – удивился Матт.Индия нежно улыбнулась.– Дорогой муж, конечно я предложу тебе поговорить с ними, ради соблюдения формы, но я должна тоже принимать окончательное решение. В конце концов ты выбрал последнего, и видишь, что из этого вышло. Я уверена, моя оценка надежнее твоей, ибо ты такой неискушенный и добрый. Любой может обмануть тебя, как сделал тот ужасный человек. Теперь, дорогой, улыбнись и посмотри приветливей. Ты знаешь, что я права.Матт машинально улыбнулся, и она стала ковать железо пока горячо с торжествующей улыбкой.– Я еду в Йорк как раз сегодня и начну свои расспросы. Я так занята, не знаю, как я найду время, но я что-нибудь придумаю. Миллисент, – обратилась она к служанке, – скажи Клементу, чтобы он приказал подготовить лошадей сразу после завтрака. И поднимись сейчас наверх и сложи мои платья. Приготовь письменные принадлежности, ты отправишь письмо моей матери, потому что у меня не будет времени навестить ее сегодня.Матт мог только улыбнуться ей через стол.– Моя дорогая, ты великолепна. Ничто не сокрушит твой дух.– О, я никогда не была из тех, что плачут и скорбят. Что сделано, то сделано, – объявила она. * * * Индия потратила много времени, чтобы найти нужного человека, но в январе она сообщила, что у нее есть подходящая кандидатура. К февралю новый священник приступил к своим обязанностям в Морлэнде. Ему было двадцать пять и он уже сменил несколько мест, которых лишился из-за ударов исключительно несчастливой судьбы. Он представлял из себя хорошо сложенного, хорошо говорящего человека среднего роста и красивыми вьющимися волосами, голубыми глазами и прекрасным лицом греческого типа. Одевался он неожиданно модно, если учесть его ограниченные средства. Звали его Энтони Коул.– Правильно, что мы пригласили человека, одевающегося должным образом, – сказала Индия, когда Матт после первых расспросов выразил сомнение по поводу высоких каблуков у туфель Коула. – Помни, что он обязан воспитывать наших сыновей. Ты же хочешь, чтобы они стали джентльменами, не так ли?– Есть более важные вещи, чем надлежащая одежда, для того, чтобы стать джентльменом, – кротко возразил Матт.– Да, он сможет научить их ходить, стоять и сидеть, как войти в комнату и поклониться, как снимать шляпу. Он знает все это, я гарантирую. И как обращаться к людям высшего общества, чего нельзя сказать о том непристойном создании, – добавила она, будто это был убивающий удар.– Да, но он также должен развивать их ум, дорогая, а ты ничего не сказала о его образовании.– Лорд, ты можешь судить о его образовании по тому, как он говорит, – нетерпеливо перебила его Индия.– Но где он учился? Его уровень?– Мне кажется, он сказал, что учился в Оксфорде, – быстро нашлась она. – В самом деле, я убеждена в этом. Да, я отчетливо помню, как он сказал, что окончил Колледж Христа и знает твоих кузенов. Думаю, у них был один и тот же наставник.Матт почти рассмеялся, но сдержал себя, потому что она могла легко рассердиться из-за вопроса образования, и подумал, что она чувствует в глубине души недостаток своей образованности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134