— Такую планету? — Андра все смотрела на меня.Мы шли совсем медленно, Борг намного нас опередил.— Ага. Я ведь, наверное, улечу… далеко улечу. И надолго.— Разве экспедиция уже решена, Улисс?— Пока нет. Но корабли готовы — чего ж тянуть! Вроде бы все ясно. — Помолчав, я добавил: — Жаль, ты их не видела. Таких кораблей ещё никогда не бывало.— Вряд ли вопрос решится до праздника.До праздника? Ах, ну да, праздник Мира! Чуть не забыл. Сегодня третье, а праздник начинается десятого. Неужели Совет за неделю не удосужится собраться, чтобы решить вопрос об испытании кораблей, о подготовке к полёту? Ведь нет ничего важнее…Впереди замигали какие-то цветные линии. Борг остановился у полоски кустарника.— Останься на праздники, Улисс, — сказала Андра. — Если ты действительно скоро улетишь… надо же как следует отдохнуть перед таким полётом.— Не знаю, — ответил я.— Останься. Прими участие в Олимпийских играх. Помнишь, как ты состязался? — Она грустно улыбнулась.— Не помню, — сказал я.Ничего я не помню, не хочу помнить, нет у меня никаких воспоминаний.Жизнь, отмеренная полётами — теми, что были, и тем, что предстоит. Ничего больше — кажется не трудно понять…Дорога повернула влево. Мы по пыльной травке подошли к кустарнику, у которого стоял Борг. Это была изгородь из кустарника, а за нею в углублении лежал теннисный корт. Вернее, была сетка и правильно расчерченное поле, но вместо обычного проволочного ограждения объём корта обозначали цветные лучи — горизонтальные и вертикальные. На той стороне корта, прямо перед нами, висело табло, по которому плыли светящиеся цифры.Игрок на поле был один — худощавый, коротко стриженный человек в белом спортивном костюме. В следующий миг я узнал в нём Феликса.Он взмахнул рукой, как бы отбив воображаемой ракеткой воображаемый мяч, и уставился на табло. Цифры поплыли быстрее, в несколько рядов. Феликс сорвался с места, перебежал на другую половину поля. Не сводя глаз с табло, он потоптался по площадке, пока не нашёл нужное место, и опять взмахнул рукой — принял «мяч», который сам же послал с той стороны. И снова воззрился на поток цифр.— Что за странная игра? — негромко спросил Борг.Андра пожала плечами:— Это вовсе не игра. Я слышала, он объяснял ребятам свою новую идею. По-моему, никто не понял. И уж тем более я…Я смотрел на Феликса со сложным ощущением, разбираться в котором не хотелось. Добрались-таки до твоей знаменитой шевелюры, подумал я. В древней легенде остригли Самсона, и он потерял свою силу. Но ты-то не библейский богатырь с тяжёлой палицей. Ты математик XXI века, твоя палица — формулы, отвергающие обычные представления о глубинной сути вещей. Ты выписываешь невиданные уравнения на пыльном экране визора. Впрочем, вряд ли теперь у тебя дома пыль и запустение. Теперь там все блистает чистотой, вещи, нужные для быта, лежат на своих местах, а ненужные выброшены, и по вечерам ярко и гостеприимно освещены окна твоего дома.Конечно же, так надо. Надо беречь таких, как ты. Потому что, хоть твоя мысль и проникла в недоступные для простых смертных области, оболочка у тебя такая же, как у простых смертных. Те же обычные человеческие потребности и желания. Надо беречь, я понимаю… Я-то сам управлюсь с жизнью, я ведь сильный… Давай, Феликс, скачи резво по теннисному корту, отбивай мячи, которых не существует…Я спохватился, но было поздно: Феликс резко повернулся к нам с недовольной гримасой человека, которому очень помешали. Наши взгляды встретились. Он отступил было назад, на его лице обозначилось выражение растерянности…— Извини, что помешали, — раздался спокойный голос Борга. — Но рабочий день давно кончился, пора и отдохнуть.— И пообедать, — добавила Андра. — Опять ты не пришёл к обеду.— А который час? — спросил Феликс. Таким же тоном он мог бы спросить, которое столетие…Он, сутулясь, направился к лестнице, и, как только вышел за пределы следящей системы, цифры на табло погасли.Поднявшись по ступенькам, он поздоровался с нами. Мы оба избегали смотреть друг на друга. Андра живо извлекла из сумки пакеты с едой и термос.— Может, пойдём домой? — нерешительно сказал Феликс. — А то здесь как-то…— Поешь, поешь. — Андра сунула ему в руку закусочный брикет, а в другую — стаканчик. — А то, пока ты дойдёшь до дому, тебя кто-нибудь перехватит, и будешь ходить до вечера голодный.Она налила в стаканчик кофе.— Кормишь ты его, как погляжу, хорошо, — сказал Борг, усмехаясь. — С чего же он такой худой? Не в коня корм?— Именно, — подтвердила Андра, озабоченно следя, чтобы кофе не пролился на костюм Феликса. — Осторожно! — воскликнула она.Коричневое пятно расползалось по белой рубашке Феликса. Андра сокрушённо вздохнула. Глава двадцать вторая БОЛЬШОЙ ЭКСПЕРИМЕНТ Пилот — пока он пилот — обязан помнить о режиме. Что бы там ни произошло, в каком бы настроении он ни был.Вечером Борг пошёл один к Андре и Феликсу в гости. Я рано лёг спать и поднялся на рассвете. Пошёл на спортплощадку, сделал обязательный минимум упражнений и как следует размялся на турнике.Утро было прохладное, облачное, со щебетом птиц, с запахами хвои и мокрой травы. Прекрасное земное утро. Мне захотелось в лес, давно я не был в лесу, и я быстро добежал до опушки. Идти по лесной тропинке, устланной опавшими сосновыми иглами, было истинным наслаждением. Я набрал пригоршню этих иголок и сунул в карман. Возьму их с собой, когда улечу к звёздам.Лес неожиданно кончился, пошло редколесье, молодые сосенки — ах ты ж, какая досада! Зато впереди тускло мелькнул изгиб реки. Это тоже было неплохо. Над рекой курился, медленно поднимаясь, утренний негустой туман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100