– Тонкий намек на то, что, если я не женюсь на тебе, ты натравишь на меня своего любовничка?
На мгновение Эсме потеряла дар речи; но ее растерянность тут же сменилась всепоглощающей яростью.
– Как ты смеешь?! – быстро поднявшись, с презрением проговорила она. – Держишь меня в плену и при этом пытаешься изобразить себя моей жертвой? Ты, видно, действительно полный идиот, да к тому же еще и не в меру самоуверен, иначе не решил бы, что я собираюсь женить тебя на себе. Выйти замуж за человека, который не верит ни единому моему слову и думает, что я переспала едва ли не со всеми мужчинами на свете! Неужели ты полагаешь, что я уж настолько не уважаю себя?
На этот раз Йен, кажется, действительно испугался. Вскочив, он бросился к Эсме:
– Да Бог с тобой, девочка моя, я ничего такого не имел в виду! Прости меня, прости!
Но Эсме даже не слышала его извинений – так велико было ее горе. Ну почему он все время думает о ней только самое худшее? Вот и сейчас он снова решил, что все ее слова – обычный шантаж…
Йен попытался обнять Эсме, но она оттолкнула его.
– Если ты так сильно ненавидишь меня, – проговорила она сквозь слезы, – считаешь шлюхой и шантажисткой, почему тогда держишь меня при себе? Почему бы тебе не вышвырнуть меня на улицу, тем более что я сама все время прошу тебя об этом?
– Если бы я ненавидел тебя, – в голосе Йена зазвучало отчаяние, – я бы, наверное, так и поступил; но Богом клянусь – пусть меня разразит гром на этом самом месте, если это правда! И я не отпущу тебя – нам с тобой предстоит еще очень многое обсудить…
– Нам предстоит? Да я вообще не хочу иметь с тобой ничего общего!
– Погоди, Эсме, – Йен поправил ее сбившуюся на лоб прядь, – я понимаю твою обиду. Возможно, мы действительно наговорили друг другу много лишнего, но, черт побери, почему каждый раз между мною и тобой встает этот Раштон? Ты так и не ответила мне, что он значит для тебя!
– Неправда, я сто раз говорила тебе – с Раштоном у меня ничего не было и быть не могло!
– Извини, но я позволяю себе в этом усомниться. Почему пришедшую сюда телеграмму послал он, а не твой отец?
– Не знаю, Йен, ей-богу, не знаю, хочешь – верь, хочешь – нет! – Руки девушки от отчаяния сжались в кулаки.
– Не знаешь? Эх ты! А я-то думал, у тебя уже готово какое-нибудь объяснение! Что, фантазия кончилась?
Эсме сверкнула на него глазами:
– Я ненавижу тебя! Ты бессовестный, мерзкий, ничтожный тип! Ты…
– Послушай, дорогая, – Йен невесело усмехнулся, – мне некогда выслушивать все эпитеты, которыми ты собираешься наградить меня. Через час, – он кинул взгляд на часы, – меня ждет принц. Я, между прочим, уже два часа как должен быть в консульстве, но ты сказала, что тебе нужно поговорить со мной, а я не хотел тебя будить. Могла бы, кстати, хоть поблагодарить меня за это! А вот на встречу с принцем я не могу не явиться и поэтому ухожу. Но не думай, однако, что наш разговор окончен: когда я вернусь, то рассчитываю услышать от тебя подробный отчет о том, что у тебя было с Раштоном. – Поспешно нахлобучив цилиндр и подхватив саквояж, Йен пулей вылетел из комнаты.
Эсме вся тряслась от злости. И он еще смеет обвинять ее, словно она ему жена или любовница! Было у нее что-нибудь с Раштоном или не было – она не обязана давать ему отчет о своей личной жизни! Она уже сто раз пыталась уверить Йена, что все эти рассказы – всего лишь гнусная ложь, но он так и не соизволил ее выслушать! И что ей теперь остается? Ждать возвращения своего мучителя для нового разговора? Стоит ли? Нет, пора бежать из этого сумасшедшего дома!
– Госпожа! – послышался из-за ее спины голос Прасерта.
Эсме обернулась. Сиамец протягивал ей стакан с какой-то резко пахнущей жидкостью.
– Хозяин велел дать вам выпить это, и тогда вам обязательно полегчает!
– Мне полегчает, – в сердцах выпалила Эсме по-сиамски, – когда я выберусь наконец из этого проклятого дома!
Прасерт опешил.
– Извини, – смягчилась она, – я, возможно, погорячилась.
– Ничего страшного, госпожа.
– Послушай, Прасерт, – Эсме прищурилась, – мне нужна моя одежда. Где она? Что ты с ней сделал?
Сиамец отвел глаза:
– Я не могу, госпожа. Лорд Уинтроп не велел давать ее вам.
– Хорошо, – продолжала настаивать она, – тогда дай мне свою!
Прасерт молчал.
– Или этого он тебе тоже не велел? – усмехнулась она.
– Я не стану помогать вам бежать, госпожа. Я не могу пойти против воли хозяина. Он мне доверяет.
– И ты считаешь, что он имеет право держать меня здесь? Паренек явно чувствовал себя очень неловко.
– Простите, госпожа Эсме, – забормотал он. – Мне действительно вас жаль и… вы мне нравитесь. Но я не могу нарушить приказ хозяина, как и приказ моего принца, а они оба велели мне не выпускать вас из дома. Удивлению Эсме не было границ.
– И принц тоже? Ему что-то известно обо мне?
Прасерт молчал.
В течение целого часа Эсме не давала Прасерту покоя – она упрашивала его, умоляла, угрожала, пробовала и так и эдак, но на сиамца ничто не действовало.
Перепалка была в самом разгаре, когда вошедший слуга прошептал Прасерту что-то на ухо, и тот, кивнув, повернулся к Эсме:
– Он сказал, госпожа, что вас желает видеть некий джентльмен.
Эсме была не на шутку удивлена. Кто бы это мог быть? Неужели ее отец уже здесь?
– Джентльмен? – переспросила она.
– Да, госпожа. Некий мистер Тервуд.
Гарольд! Эсме просияла. Вот кто поможет ей – уж он-то должен найти способ…
– Проси, пусть войдет.
Сиамец колебался.
– Пошевеливайся же! Или хозяин не велел тебе даже принимать посетителей?
Когда Прасерт наконец удалился, Эсме поспешила к зеркалу, чтобы привести в порядок прическу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119