Но зачем?
Конечно, она, как и он сам, любит хорошие книги, а его библиотека была прекрасно подобрана и могла удовлетворить самому требовательному вкусу. И все же оставалось непонятным, зачем она отправилась в дом Моргана за его, Риса, вещами… Если она была уверена, что он навсегда исчез из ее жизни, зачем же заботиться о таких пустяках?
Ему вспомнились слова Джулианы: «Что бы они ни говорили, я любила тебя тогда. Я хотела быть твоей женой». Воган глубоко вздохнул. И все же ее вина была в том, что она с самого начала скрывала свое замужество. Она приехала сюда как хозяйка и не сказала никому, даже прислуге, что у нее есть супруг. Более того она повторно пыталась выйти замуж!
Все, что она сказала ему нынче утром, прочно врезалось ему в память. И он обнаружил, что ищет оправдание ее поведению, напоминая себе о ее молодости, о том, как легко братья смогли заставить ее действовать столь вероломно.
Внезапно ему в голову пришла трезвая мысль. Возможно, правду следует искать где-то посередине между историей Джулианы и россказнями Нортклиффа. Возможно, она раскаялась в содеянном и вызвала братьев на помощь, а потом они на нее как следует поднажали, и она без сопротивления позволила выдать своего мужа вербовщикам. Тогда становилось понятным, почему она не хочет ни в чем признаваться.
В любом случае, сейчас это не имело уже никакого значения. Зачем ему знать, какие сомнения одолевали ее совесть, когда она согласилась отправить его на корабль. Все равно именно ею и был спровоцирован арест. Затем она беспечно продолжала жить, словно его никогда и не существовало. И обручилась с богатым английским дворянином…
И все же… Ее слова не выходили у него из головы все время, пока Воган копался среди книг. Хотел бы он знать, как найти выход из этого болота лжи и полуправды.
Сквозь открытое окно до его слуха донесся смех. Рис подошел к окну и, выглянув наружу, обнаружил в саду объект своих мучительных размышлений. Джулиана стояла в траве на коленях, срезала розы и клала их в корзину. Корзину держал мальчик.
У Риса перехватило дыхание, но потом он сообразил, что мальчику никак не меньше одиннадцати. Не его ребенок, это точно. И, конечно же, не ее. Мальчик говорил на явно родном для него, мелодичном валлийском языке, и Рис подошел поближе, чтобы лучше слышать.
— Значит, вы вернулись в Ллинвидд навсегда? — спросил мальчик. Джулиана улыбнулась ему. Рис вдруг страстно захотел, чтобы она когда-нибудь и ему вот так улыбнулась.
— Ты рад этому, Эван?
Ее безупречный валлийский вновь поразил Риса — это совсем не вписывалось в образ изнеженной английской леди, тщательно скрывавшей брак с валлийским мятежником.
Мальчик по имени Эван, нагнув голову, сосредоточенно ковырял в грязи большим пальцем ноги.
— Еще бы. А вы?
В его голосе звучала такая отчаянная надежда, что Джулиана засмеялась, наклонилась и поцеловала его в щеку.
— Ну, конечно, я рада. Я люблю Ллинвидд. И я скучала по тебе, вспоминала, как ты помогал мне в саду.
Эван покраснел и еще глубже зарыл в грязь свой палец.
— Мама сказала, что я не должен был приходить и сразу же вас беспокоить, но я подумал… ну, что я могу понадобиться… вы понимаете, переносить вещи или убивать насекомых…
— Ручаюсь, тебе интересно знать, почему я возвратилась обратно.
— Мы были удивлены, миледи, это правда. Ведь вы говорили, что уезжаете на долгий срок. А сегодня днем пришла миссис Робертс и сказала маме, что вы уже здесь с мужем. Но не с тем, за которого собирались выйти замуж.
Джулиана поджала губы.
— Миссис Робертс везде поспевает.
Эван недоумевающе взглянул на нее.
— Да? Она очень старая, а потому никак не может везде поспеть.
Рис едва удержался от смеха. Он оценил возраст экономки примерно лет в тридцать с небольшим, но одиннадцатилетнему ребенку, верно, это кажется настоящей древностью.
Джулиана весело улыбнулась, и Эван взволнованно продолжал:
— Так, значит, вы привезли с собой совсем другого мужа?
Вздохнув, Джулиана поднялась с колен.
— Да, я привезла с собой другого мужа.
— И он такой же надутый англичанин, как этот лорд Девоншир?
— Вовсе нет. — В ее взгляде появилась неуверенность. Она пошла по садовой дорожке к дому, и Эван поспешил следом. — Ты помнишь, я рассказывала тебе об одном человеке? Которого забрали во флот?
Рис наполовину высунулся из окна, чтобы услышать ответ мальчика.
— О мистере Вогане?
— Да. Он и есть мой муж.
Эван что-то ответил, но они были уже слишком далеко, чтобы расслышать. Воган отошел от окна в полном недоумении. Она говорила мальчику о нем! Почему? Почему она скрыла свою тайну от всех, но открылась подростку? И насколько подробно она ему все рассказала?
Тем временем за дверью кабинета раздались шаги, и он понял по голосам, что это Джулиана и Эван. И Воган решил спрятаться за портьерами, желая до конца дослушать столь заинтересовавший его разговор.
— Где-то здесь есть бумага, — сказала Джулиана, когда они вошли. — Досадно, что на нее попала вода и она немного испортилась. Ты уверен, что тебе не нужна бумага получше? — Она подошла к письменному столу и открыла ящик.
— Нет, мне нужна как раз испорченная бумага. — Эван тоскливо, совсем не по-детски вздохнул. — Если отец увидит у меня хорошую бумагу, он меня побьет. Пока я говорю ему, что беру бумагу из мусорной кучи, он позволяет ею пользоваться, раз она ни на что уже не годится. Но хорошая бумага вызовет у него подозрения. Он спросит, что я с ней делаю, и мне придется ему во всем сознаться.
— Сознаться? — Джулиана в недоумении посмотрела на мальчика. — В том, что ты учишься чтению и письму?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133