Эти голубые глаза! Комок подступил у нее к горлу, и задрожали колени. Святой Боже, только у одного человека в мире были такие глаза!
— Тебе следовало бы рассказать ему все, Джулиана, — резким голосом сказал он. Его взгляд пылал гневом и осуждением, от которого у нее перехватило дыхание. — Думаю, после твоего рассказа никому и в голову не придет говорит о какой-то помолвке.
— Не может быть… — с трудом пролепетала она.
Глаза мужчины сузились.
— Что не может быть? Не может быть, чтобы я возвратился? Что я требую принадлежащие мне по праву земли… наследство… тебя, наконец? Говорю тебе, может быть. И так оно и будет.
Его слова привели общество в настоящее смятение, лишь оба брата Джулианы, рассвирепев, рвались призвать наглеца к ответу.
Какими бы горькими словами он ни хотел уколоть ее, Джулиана больше не чувствовала гнева, а лишь сильнейшее потрясение, лишившее ее дара речи. Она словно увидела перед собой пришельца с того света, хотя мужчина, стоявший в нескольких шагах от нее, совсем не походил на бесплотный призрак.
— Рис… — прошептала она и оперлась на спинку стула, ища поддержки.
Но Рис даже не улыбнулся ей и лишь глядел на Джулиану ледяным взглядом. Затем медленно поднял свой бокал.
— За тебя, Джулиана, моя дорогая супруга. Я пришел за тобой.
И тогда впервые в жизни сознание покинуло ее.
Часть I
Кармартен, Уэльс
Июль 1777 года
1
— Не может быть! Неужели это Рис Воган? Вон тот, что будет сейчас говорить? — прошептала Джулиана на ухо сидевшей подле нее Летиции, своей камеристке, и указала на молодого человека, который с самым серьезным и непреклонным видом оглядел собравшуюся в комнате толпу.
Оратор мало чем походил на своих громогласных и несдержанных собратьев по союзу борьбы за освобождение валлийских земель «Сыны Уэльса», собравшихся сегодня в тесном подвальчике кармартенской книжной лавки «Джентльмене Букшоп».
— Вряд ли это он, — волновалась Джулиана. — Этот господин держится слишком уж спокойно.
— Это он-то спокоен? — раздался в ответ возмущенный шепот Летиции, худощавой и румянощекой уроженки Уэльса. — Что за глупости! Просто он умеет держать себя в руках. Или вы воображали, что молодой Воган окажется точной копией своего батюшки? Уж тот был известный пьяница, драчун и игрок!
— Прямо не знаю, что и подумать. — Джулиана огляделась по сторонам. — Все здесь совсем не так, как я себе представляла.
По своей наивности она воображала, будто встретит здесь серьезных молодых людей, ведущих жаркие политические дискуссии… но увидеть здесь сборище этаких горлопанов!
— Вам, должно быть, надоел весь этот шум? — Надежда, прозвучавшая в голосе служанки, заставила Джулиану улыбнуться.
— Ничуть. После всего того, что я натерпелась, пробираясь сюда в платье простолюдинки, я вовсе не собираюсь так быстро уходить.
— Не нужно мне было говорить Моргану, что я здесь, — проворчала Летиция. — Да и вам позволять являться сюда. Вот уж он будет недоволен, когда об этом узнает.
— В том, что я здесь, нет никакой твоей вины. А если кто и виноват, так это сам Морган. Ему следовало бы выбирать места получше для свиданий с тобой, а не любезничать у меня под самым окном. Да я просто не могла не услышать о сегодняшнем собрании. — «И о том, что Рис Воган будет здесь», — добавила мысленно Джулиана, не решаясь лишний раз произнести вслух это имя.
— Догадайся кто-нибудь из здешних сорвиголов, что среди них есть англичанка, которая слышит все их секреты, вам уж тогда точно несдобровать! Если что-нибудь случится, никогда себе не прощу, что взяла вас с собой. Хоть я и вижу здесь нескольких особ женского пола, но это все валлийки. Не дай Бог, кто-нибудь проведает, кто вы, тогда вас точно примут за шпионку.
— Никто меня не узнает. — Во всяком случае, Джулиана надеялась, что так будет. Ведь она специально надела самое простое из платьев, которое ей удалось отыскать у себя, и чепец, под которым тщательно упрятала свои огненно-рыжие косы, чтобы никто не смог узнать в ней рыжеволосую дочь английского графа. Для пущей предосторожности Летиция одолжила ей просторную шаль, какие носили девушки из простонародья, так что внешне Джулиана ничем не отличалась от женщин, сидевших в зале.
— Если ваш батюшка проведает, что вы водитесь со всяким сбродом из валлийцев, вот уж он задаст вам взбучку! — не унималась Летиция, не оставляя попыток напугать свою госпожу. — Вам лучше вернуться домой, пока вас не узнали.
Джулиана с вызовом поглядела на Летицию: ей порядком надоело слушать нравоучения и советы своей камеристки. Зажиточное семейство Летиции разорилось еще в ту пору, когда та была совсем девочкой, однако она все же успела усвоить привычку быть с хозяйкой на равных и не признавать в ней свою госпожу. Обычно Джулиана не придавала значения такому обращению со своей персоной, однако сегодня Летиция положительно вывела ее из терпения. «Она ведет себя, словно я — неразумное дитя, — с раздражением подумала Джулиана. — Однако я абсолютно взрослый человек!» В ее восемнадцатилетнем возрасте некоторые уже выходят замуж, рожают детей, управляют хозяйством, наконец. Так что восемнадцать — не так уж и мало, чтобы иметь полное право посещать запрещенные сходки валлийских экстремистов.
— Обещай, что, если я постараюсь не выдать себя, ты оставишь меня в покое, — прошептала Джулиана.
Летиция насмешливо покосилась на хозяйку.
— Вам бы все романтику подавай: валлийская поэзия, валлийская история… Поймите: здесь собираются грубые мужчины, кричат, спорят, толкуют о политике…
— Вовсе они не кричат, — упрямо защищалась Джулиана, хотя в комнате не стихали громкие голоса присутствующих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133