— Ну, а я знаю другую правду. Не делай из меня дурочку. Ты ведь один среди «Сынов Уэльса» умеешь обращаться с печатным станком.
Дарси в гневе сжал кулаки. Опять эти «Сыны Уэльса», опять эта шайка бунтовщиков! Негодяи, все как один. Отец с помощью людей из городского совета уже не раз пытался накрыть их. Летиция правильно делает, что беспокоится. Связавшись с этим сбродом, она точно потеряет свое теплое местечко в их доме.
— Эти брошюры могли быть отпечатаны где угодно в Уэльсе, — оправдывался Морган, — …или в Англии. Почему это должен быть я?
— Потому что я прекрасно тебя знаю. Я знаю, как фанатично ты предан их делу. А потом, ты — друг Риса. Стоит ему только попросить тебя о чем-то, и ты ради него пойдешь на все, что угодно. К тому же он, кажется, работал вместе с тобой после того, как появился в Кармартене?
На сей раз Морган не стал ничего отрицать, а вместо этого крепко обнял девушку за талию.
— С каких это пор мое ремесло стало препятствием нашей любви?
— Но и я не могу рисковать своим местом из-за твоих делишек, — была непреклонна Летиция. — Мне вообще не следовало являться с тобой на это собрание. Просто ужасная глупость с моей стороны!
Морган нежно поцеловал ее в ушко, но Летиция только укоризненно вздохнула.
— О, Морган, ну зачем тебе связываться с ними? Разве ты не можешь порвать с этими людьми?
— Нет, любимая, не могу, — ответил он, проникновенно взглянув ей в глаза. — На самом деле ты и сама этого не хочешь. Если бы я был одним из тех жалких трусов, что прислуживают англичанам, а потом трезвонят повсюду о своих заслугах перед властью, ты бы не полюбила меня.
— А я… я и сейчас не люблю тебя. Не люблю!
Внезапно нахмурившись, Морган рывком притянул к себе Летицию и страстно поцеловал. Наблюдавший за этой сценой Дарси почувствовал, как от гнева кровь ударила ему в лицо. Вот нахал! Какое право он имел так обращаться с Летицией!
Но едва Морган оторвался от ее восхитительных губ, как она подарила ему еще один пылкий поцелуй.
— Ну-ка теперь повтори, что не любишь меня, — улыбнулся он, — и я докажу, что ты врешь.
Летиция, переполняемая тревогой, вновь прижалась к груди молодого человека.
— Где тебе понять, каково любить такого непутевого парня, как ты, который не только рискует сам, но и в придачу навлекает опасность на головы своих друзей?
Бесцеремонность, с коей Морган Пеннант обращался с девушкой, привела Дарси в бешенство. Он изо всех сил напряг свой слух, чтобы расслышать то, что почти прошептал Морган своей подружке.
— Тебе не о чем беспокоиться, любимая. Если все раскроется, мы начнем все сначала, где-нибудь подальше от этих мест, например, в Лондоне или в Америке. Поверь мне, я никогда не позволю, чтобы ты досталась своему падкому до нежностей хозяину. — Морган погладил ее по щеке. — Но помни, никто не узнает о моих делах, если только ты сама не проболтаешься. Кроме Риса, никому не известно, что это я отпечатал брошюры. Никому, даже нашим собратьям по обществу. Так что держи язык за зубами, и я буду в полной безопасности.
— Клянусь, я не скажу никому ни слова! — Она обвила руками шею Моргана. — Но ты обещаешь, что будешь беречь себя?
— Только если ты будешь со мной, — неожиданно серьезно ответил тот. — Я не переживу, если ты достанешься другому.
Взгляд, который она подарила ему, говорил больше, чем ее слова.
— Я же не так глупа… — И, помедлив, вымолвила: — Боже, как я тебя люблю, Морган!
Ответом был его жизнерадостный и беззаботный смех, после чего Летиция тут же оказалась в крепких, полных страсти объятиях Моргана. А Дарси в своем укрытии лишь в бессильной злобе сжимал кулаки, готовый в любую секунду забыть про конспирацию и вцепиться в смазливого печатника.
Однако он сумел сдержать себя, ибо сейчас ему требовалась крайняя осторожность. Открой он им свое присутствие, Летиция наверняка бы приняла сторону своего дружка и тогда уж навеки оказалась бы потеряна для Дарси. Нет, у него есть другой способ, как заполучить то, что ему нужно.
Сперва он узнает все, что возможно, о делишках, которыми занимаются Морган и Рис Воган. А затем уж сумеет позаботиться, чтобы этот малый больше не крутился вокруг Летиции.
Джулиана лежала на кровати, внимательно прислушиваясь к звукам, доносящимся из столовой, к звону серебряных приборов и громкому смеху братьев. Сквозь запертые двери в комнату проникал запах жареной утки, смешанный с пряным ароматом яблочного пирога, приправленного корицей. Изнемогая от голода, Джулиана в отчаянии накрыла голову подушкой.
Без сомнения, столь изощренную пытку придумал отец в отместку жене, сумевшей настоять на том, чтобы физическое наказание для Джулианы было заменено двухнедельным заточением в ее комнате. Одиночество оказалось бы невыносимым, но, к счастью, у Джулианы было припрятано полдюжины книг, немного отвлекавших ее от грустных мыслей. А чтобы довершить ее мучения, отец приказал оставить Джулиану без ужина именно тогда, когда были приготовлены ее самые любимые кушанья.
Томясь от отчаяния, Джулиана отбросила подушку. Отец наверняка до сих пор гневается. Но было ли достойно столь ужасного гнева ее невинное приключение? Разве стоило оно того невыносимого унижения, которое Джулиане пришлось испытать перед Рисом, а затем и того хуже — быть заточенной в полном одиночестве?
Джулиана со вздохом сцепила руки под подбородком. Да, наверно, стоило. Один-единственный поцелуй, подаренный Рисом, стоил всех этих страданий.
Возможно, ей следовало бы сейчас обвинять этого сладкоречивого валлийца во всех несправедливостях. Он ведь не только навлек на нее отцовский гнев, но и заставил ее солгать или, точнее, утаить правду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133