«Нет, — решилась она, — я должна это сделать. А он должен убедиться, что достаточно сильно любит меня, чтобы побороть свои страхи. Иначе наша любовь обречена на гибель».
Приняв решение, она выскользнула из кровати и начала собирать вещи.
21
— Как это, одна из лошадей отсутствует? — возмутился Воган.
Было раннее утро, и он стоял в передней и ждал объяснений от изрядно перетрусившего грума.
Рис проснулся довольно рано и тут же обнаружил, что Джулианы уже нет с ним в постели. Сперва он просто удивился, что не заметил, как она встала, и поспешил вниз на ее поиски.
Однако известие о пропаже лошади представило ее отсутствие в совершенно ином свете. Джулиана исчезла. Лошадь исчезла. Странно…
— Какая лошадь пропала? — спросил он, боясь услышать ответ.
Грум мял в руках шапку и смотрел в землю.
— Лошадь миледи, сэр. И ее седло тоже.
— Проклятье! — Рис стиснул зубы. Она не могла бросить его. Не должна была. Только не после этой ночи. — Ты можешь сказать, когда это случилось?
— Да. Перед конюшней нет следов, поэтому она должна была выехать среди ночи, когда еще шел дождь. Я думаю, она уехала уже давно.
— Она? — взорвался Рис.
— Мм… миледи.
— Ты уверен, что лошадь взяла моя жена?
— Н-нет, но это ее лошадь, поэтому я… я предположил…
«Что она меня бросила», — мрачно закончил про себя Рис.
— Ничего не предполагай. Пойди и посмотри, что еще можно выяснить, а я пока разберусь здесь.
Как только грум исчез за дверью, Рис пошатнулся, чувствуя себя безумцем, обреченным на вечное пребывание в сумасшедшем доме. Несмотря На то, что он говорил груму, он уже знал правду.
Уехала. Она уехала. Кто еще мог взять ее лошадь и седло?
Его сердце колотилось от тревоги. Он повернулся к лестнице и помчался вверх через две ступеньки. Может, грум ошибся насчет времени? Может, Джулиана просто поехала на прогулку? Она иногда ездила по утрам.
Но не сказав ему ни слова… не пригласив присоединиться к ней.
Охваченный страхом, Рис бросился в спальню. Войдя, он остановился, раздумывая, зачем вообще сюда пришел. Он машинально обвел глазами комнату и увидел записку, прикрепленную к зеркалу. Видимо, когда он проснулся, то так спешил разыскать Джулиану, что не заметил этот маленький бумажный квадратик.
В каком-то забытьи он приблизился к зеркалу и на сложенном листке бумаги увидел свое имя. Дрожащими руками Рис схватил записку и сжал ее в ладони, боясь прочитать слова, которые она оставила ему на прощание. Потом все же решился и развернул записку:
«Дорогой Рис, я уехала в Нортклифф-Холл. Знаю, что ты думаешь по этому поводу, но я должна была поехать… Если ты прислушаешься к голосу своего рассудка, то поймешь, что я сама должна разрешить наши отношения с лордом Девонширом. Я также хотела бы помириться с моими братьями, несмотря на их огромную вину перед тобой.
Я знаю, ты не согласен со мной и будешь очень сердит за то, что я уехала без предупреждения. Я понимаю, что мой поспешный тайный отъезд может еще больше увеличить твое недоверие ко мне, но ты не оставил мне выбора. Я молюсь Господу, чтобы ты смог найти прощение в своем сердце. Две недели тому назад ты сказал, что хочешь, чтобы я была твоей женой во всех отношениях. Я согласилась. Теперь же я прошу тебя быть моим мужем. Отбрось свои страхи и приезжай ко мне в Нортклифф-Холл. Будь со мной рядом, когда я встречусь с лордом Девонширом. Докажи, что ты веришь в справедливость моего шага. Я хорошо понимаю, что прошу очень многого. Если ты не сможешь этого сделать, я пойму. Знай, что в любом случае я всегда буду любить тебя.
Джулиана».
Боль в его сердце стала просто непереносимой. Он, казалось, слышал, как она словно живая стоит рядом и умоляет его. И каждое слово впивалось в его сердце, кинжал.
Рис перечитал письмо трижды, пытаясь проникнуть в ее мысли, но каждый раз страдал все больше. Он должен был найти утешение в том, что она обещала всегда любить его.
Но он думал о том, что она не сказала, когда вернется… если она вообще вернется. Хуже всего, что она не сказала, как поступит, если он не приедет, и он, кажется, знал ответ. Если он откажется быть ей мужем, то у нее будет право отказаться быть его женой!
«Отбрось свои страхи и приезжай ко мне в Нортклифф-Холл».
С диким проклятием он смял записку и швырнул ее в зеркало, в котором еще ночью отражались они. Оба, слившиеся в объятии. Черт побери, неужели еще недавно она так страстно отдавалась ему?!
А потом ускользнула из постели, не сказав ни слова… оставив вместо себя эту отвратительную записку. Дьявол побери эту женщину! Или это ее способ отплатить ему за дурное с ней обращение? Она требует от него слишком большой жертвы. Как ни велика его любовь к Джулиане, но на такое унижение он не пойдет.
Смиренно явиться в дом своего врага? Преломить с ним хлеб? И мало того — видеть, как она мило болтает с Девонширом, с тем, кто еще недавно намеревался взять ее в жены, и притворяться, будто это не выводит его из себя?
Джулиана не имела права просить его об этом. Не имела. Сент-Албансы послали его на верную смерть, а Девоншир должен был насладиться плодами их предательства. Разрази их всех гром! Как она смела ожидать, что он пойдет туда и будет притворяться любезным, когда он их ненавидит? Если бы она его любила, то не попросила бы его об этом.
Он не пойдет. Черт подери, она думает, что может так вертеть им, так подчинить своей воле! Она ослушалась его приказа… покинула его и теперь думает заставить поступить, как хочет она.
Что ж, он не позволит собой так легко манипулировать. Пусть себе обедает со своим фатоватым поклонником и всей своей мерзкой семейкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133