– Мистер Вулфсон, – медленно проговорила мать, – Волк – впечатляющий мужчина.
– Ах, так ты заметила. Хочешь верь, мама, хочешь нет, я тоже взяла это на заметку.
Джоанна сделала вид, что не поняла дерзости.
– Он похож на твоего отца и дядей, братьев и кузенов, на тех мужчин, с которыми ты общалась всю жизнь и привыкла к ним, но вне семьи до сих пор не встречала.
– В Акоре есть мужчины – сильные, надежные, заботливые, которые обладают всеми теми качествами, что и мужчины в нашей семье.
Кассандра кивнула.
– Это так. И мы надеялись, что тебя потянет к кому-нибудь из них. Но этого не случилось. Я думаю, ты знаешь почему.
Она знала, хотя никогда не озвучивала своих мыслей. Если она полюбит акоранца и выйдет за него, то Акора станет ее тюрьмой. И тогда все мечты о том, чтобы увидеть мир, рухнут. С отрочества она держалась в стороне от акоранских мужчин. Но среди англичан она не встретила никого, кто бы ее увлек. До одной дождливой ночи, прямо посреди дороги.
– Ты ведь понимаешь, – тихо сказала она, – что из этого едва ли что-нибудь выйдет.
Мать ее и тетя обменялись взглядами, прочесть которые Амелия не смогла. Разговор был окончен, пора было одеваться к ужину.
В сотый раз Нилс напоминал себе, что скоро он может оказаться в состоянии войны с этими очаровательными людьми. Во имя защиты родины от него могут потребовать убить одного из них. Или больше. Или они могли его убить. Он знал это твердо, понимал, как только может понимать человек. И все же, когда он сидел за этим столом со свечами, пил отличное вино, общался с людьми, которых успел полюбить, сама мысль о войне казалась безумием.
Мог ли Андреас, как раз сейчас закручивающий какой-то новый занимательный сюжет, в котором он сам и оказывался самым смешным персонажем, быть участником заговора, в результате которого исчез корабль и сгинули пятьдесят девять человек?
Мог ли принц Александр, который, это было видно по тому, как менялось, как светлело его лицо, когда он смотрел на кого-то из близких, был заботливым мужем и отцом, одновременно являться участником злодейского акта?
А граф Хоукфорт и его жена, тоже присутствовавшие на ужине, как могли эти милые люди совершить подобное злодейство?
Если Нилс и был наивным когда-то в юности, то теперь он даже не помнил себя таким. Определенная степень цинизма – необходимое условие нормального делового общения. И при всем этом, не отметая подозрений, учитывая, что человек может меняться в зависимости от обстановки, он не мог разглядеть в акоранцах негодяев, которыми они должны были быть по определению.
И еще тут была Амелия.
Свет от свечей падал на ее открытые плечи. На ней было платье из кружевной ткани цвета слоновой кости, скорее в испанском стиле, чем во французском. Ее грудь... впечатляла. Такой наряд... Да нет, у нее такая красивая фигура, что и в рубище она смотрелась бы королевой... принцессой.
Она засмеялась, и по спине у него прокатилась волна удовольствия. Нилс спохватился, набрал в грудь воздуха и в сотый раз приказал себе думать о чем-то другом.
Война, хаос, смерть, разрушения.
Амелия...
То, что происходило, не вписывалось ни в какие рамки. Он знал много красивых женщин. Но ни одна так на него не действовала. Неужели только потому, что ей случилось быть принцессой?
Он задержался на этой мысли, повернул ее так и эдак в голове и отринул как несостоятельную. Ему не было дела до ее титула, но он не смеет забывать о том, что она – акоранка. Он должен долбить и долбить про себя эту фразу, покуда не выдолбит в себе желание, от которого не знал, куда деться.
– Итак, я себя подхватил, встряхнул, – продолжал Андреас, – и постарался как можно достойнее извиниться перед дамой.
Компания засмеялась, но смех стал громче, когда он добавил:
– Конечно, всю следующую неделю сидеть мне было больно, но я мужественно терпел, чтобы никто не заметил.
– Мы заметили! – воскликнул Люк, а Марк усмехнулся. – Провалиться мне на этом месте, если не заметили.
– И молчали? – поддразнил братьев Андреас. – Ни за что не поверю. Никогда не слышал конец этой истории ни от одного из вас.
Братья пытались было протестовать, но аргументы вскоре иссякли. Джоанна воспользовалась паузой в разговоре, чтобы тихо сказать мужу:
– Дорогой, вечер удался на славу, но я устала.
Алекс тут же встал. Он не выглядел утомленным, по крайней мере Нилсу он таковым не показался, но и принцесса Джоанна не выглядела усталой.
– И я что-то устал, – сказал граф Хоукфорт, встал и подал руку своей очаровательной жене. – Пойдем отдохнем, дорогая?
Кассандра поднялась, улыбнулась и вложила свою руку в руку мужа.
Обе пары, принадлежащие старшему поколению, весело попрощались с молодежью, высказав, пожелание хорошо повеселиться.
Нилс поймал себя на том, что смотрит на Амелию, и она, встретив его взгляд, опустила ресницы, но лишь на миг. Вспорхнула ими и вернула взгляд. Нилс лишь смутно сознавал, что на них смотрят, в частности Андреас, и во взгляде его читалось веселое любопытство и немалое удивление. Здесь была принята сдержанность. Увы, сдерживать проявление чувства было не в его силах.
То ли из-за счастливого неведения юности, а скорее из гуманного желания избавить всех от неловкости Люк предложил сыграть в бильярд.
– Если вы не возражаете, – обратился Нилс к Амелии, вставая из-за стола следом за Андреасом, Марком и Люком.
– Конечно, нет! Я люблю бильярд, – к его удивлению, заявила Амелия и присоединилась к мужчинам.
Жизнь не устает преподносить уроки – только учись. И сегодняшний вечер был очередным наглядным подтверждением этой истины.
Рано или поздно за самонадеянность приходится расплачиваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83