Эта поляна, полностью залитая лунным светом, производила зловещее впечатление, но более устрашающим показался ей Рольф, слезший с коня. Он намеренно неторопливо снял шлем и рукавицы, потом подошел к Леони и остановился на расстоянии фута от нее. На его лице застыло суровое выражение.— Кто сказал тебе, что я неверен?Не веря собственным ушам, она вздрогнула. Его гнев был очевиден. От ярости черты лица Рольфа обострились, губы сжались в жесткую прямую линию; но почему он задает такой вопрос?— Я… не понимаю — Что ты сказала Генриху?— Я… — Леони глотнула воздух, вспомнив свой разговор с королем накануне. Ее мгновенно охватил гнев. — Он не имел права пересказывать мои слова!— Права короля не подлежат обсуждению. Кто сказал тебе, что я неверен? — опять спросил Рольф.— Не было нужды говорить мне об этом, — парировала она. — Вы думаете, у меня самой нет глаз? Леди Амелия — не ваша подопечная. Она никогда не была вашей подопечной.— Она для меня ничего не значит, — немедленно возразил Рольф.— И потому все идет как надо? — вскричала Леони. — Мужчина может прелюбодействовать со служанкой в доме соседа, и она ничего для него не значит, но из этого не следует, что он хранит верность своей жене! Он всего-навсего ведет себя осмотрительнее, чем мужчина, поселивший под крышей своего дома любовницу на всеобщее обозрение. — Она едва не плакала.— Будь я проклят, Леони, со дня нашей свадьбы я ни разу не прикоснулся к посторонней женщине! От этих слов она еще больше распалилась.— Вы прикасались ко мне! Вы забыли, что в Першвике собирались лечь со мной в постель, не зная, кто я такая?— Вот оно что! — Он напряженно и пристально вгляделся в лицо Леони. — Ты так и не простила меня за тот случай.— Я напомнила о нем, чтобы доказать лживость ваших слов, мой господин. Вы касались других женщин. Это подтверждается тем, что леди Амелия по-прежнему жила в вашей комнате, когда меня привезли в Круел.Что-то негромко бормоча, он подошел к ней, но Леони не отступила. Даже когда его пальцы впились ей в руки и он приподнял ее вверх так, что их лица оказались на одном уровне, она не ослабила сопротивление.— Объясни, какое это имеет для тебя значение. — «Голос Рольфа звучал тихо, вызывая страх. — Разве ты не говорила, что для тебя не имеет значения, сколько женщин ложились в мою постель?— Если это происходило не на глазах окружающих.— Я не знал, что ты выставляешь условия, — с иронией отозвался он. — Итак, тебе действительно безразлично?У нее перехватило дыхание.— Безразлично.Он опустил ее на пол и отвернулся. Леони прикусила губу, презирая себя.— Зачем вам нужно, чтобы это имело для меня значение? — Теперь ее голос зазвучал мягче.— Это должно иметь значение для жены, — тихо ответил он.— Нельзя оскорблять жену присутствием любовницы.Рольф резко повернулся. От злости он весь напрягся.— Я не хотел никого оскорблять. Я сказал, что она больше не любовница мне.— Если вы хотите, чтобы я в это поверила, мой господин, отошлите ее.— Леони, не проси меня об этом.Она забыла о гордости.— Я прошу сейчас. Если она для вас ничего не значит, нет причины держать ее при себе.— Она не хочет… не хочет уезжать, — ответил Рольф сдавленным голосом. Лучше бы он ее ударил.— Вы ставите ее желания выше моих? — Она ждала ответа, ждала обещания, что он прогонит Амелию. Он промолчал, и тогда Леони объявила:— В таком случае, Рольф д'Амбер, вы дождетесь от меня лишь презрения.— Я дождусь большего, мадам.Он привлек ее к себе, впился ей в губы, и от поцелуя она ослабела, ее голова закружилась. Она не могла допустить его власти над собой, не могла позволить ему разбудить в себе непреодолимые чувства.— Ненавижу вас, — прошептала Леони, но для нее и это прозвучало недостаточно убедительно.— В таком случае я буду любить тебя, даже несмотря на твою ненависть.Он опять поцеловал Леони, и в ее душе вспыхнуло предательское пламя, вопреки всему толкнувшее ее в объятия Рольфа. Она продолжала бороться, сопротивляться, но боролась Леони не с ним, а с собственным желанием. Глава 36
Леони и Рольфа разбудил шелудивый гончий пес, принявшийся обнюхивать их ноги. Рольф с ревом вскочил, делая вид, что сейчас бросится на собаку.Леони засмеялась, и Рольф, изображая возмущение, повернулся к ней.— Может быть, вы просто попросите его уйти? — спросила Леони, и глаза ее смеялись.— Пожалуйста, попробуй сама это сделать, — предложил он.Она попробовала. Пес посмотрел на нее, но не шелохнулся.— Пожалуй, придется разрешить ему остаться, — согласилась Леони.Рольф весело фыркнул.— Думаю, именно это он и сделает.Он наклонился, повернул ее голову к себе и с улыбкой нежно поцеловал, глядя в глаза. Потом он пошел уединиться, а Леони, беззаботно вздохнув, откинулась на его плащ. Они провели ночь, забившись между валунами и остатками башенных стен. Она спала в объятиях Рольфа, ощущая довольство и спокойствие, ее чувства гнева и обиды растворились благодаря желанию, которое он к ней испытывал.Она не могла не принимать в расчет это обстоятельство. Что бы ни стояло между ними, Рольф действительно желал ее. Его собственный гнев не мог устоять перед его страстью. И сознание этого было как целительный бальзам для мучительных сомнений Леони.Прошлой ночью он на какое-то, время внушил ей, что любит ее. Она упивалась этим и всеми прочими чувствами, которые он в ней пробудил. Леони покраснела, вспоминая, насколько Рольф был нетерпелив. Он разделся с ее помощью, помог раздеться ей, и они занялись любовью, неторопливо, наслаждаясь каждой секундой близости, каждой нежной лаской. Она никоим образом не могла бы себе представить, что такой ужасный день закончится столь неожиданно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84