У Сандро похолодело в груди. Он швырнул альбом на стол и гордо прошествовал из боковой ниши, где устроила себе мастерскую Лаура, в студию Тициана. Черт бы побрал эту красавицу. Жизнь давным-давно лишила его иллюзий, но сейчас на какое-то время ему захотелось поверить вновь, как в детстве, что в мире нет ни порока, ни зла. Сандро решил, что не стоит злиться. Ведь воспитывали эту девушку монахини, ничего не знающие о любви.
Лаура последовала за ним. К удивлению Сандро, она оставалась невозмутимой. О крутом нраве Стража Ночи знала вся Венеция, а эта девушка, рассердив его, улыбалась, да еще так ослепительно! Ее улыбка обезоруживала.
— Мой господин, я докучаю вам. Давайте лучше поговорим о вас.
— О себе я говорить не люблю.
— Подобно вам, я не отстану, пока вы не расскажите мне о себе, — Лаура тряхнула головой и в темных волосах, казалось, мелькнуло голубое мерцание.
Подавив невольное восхищение, Сандро поправил воротник своей батистовой рубашки.
— Ну что ж! Пожалуй, вы правы, я должен отплатить той же монетой в благодарность за ваш откровенный рассказ. У меня есть дочь, Адриана. Недавно она вышла замуж за наследника Капо из Совета Десяти.
— Глава Совета? — глаза Лауры округлились, она даже присвистнула. — Вот это да! Ну и повезло же ей!
Да эта натурщица, кажется, насмехается над ним. Кавалли нахмурился.
— Мой сын, Марк-Антонио, ведет семейное дело по торговле кораблями и вскоре получит место в Сенате.
— Вы, должно быть, гордитесь обоими, — в голосе девушки звучала уже не насмешка, а, скорее, тоска.
«Видимо, порой она думает о покинувшей ее матери и отце, которого и вовсе не знала», — решил Сандро.
— А ваша жена? — поинтересовалась Лаура.
— Она умерла, — бесстрастно ответил Сандро.
— О, извините… Вы ее любили?
— Мы поженились, когда мне было пятнадцать лет. Брак был заключен по соглашению между родственниками, — Сандро скорчил гримасу, воспоминания нельзя было назвать приятными.
Ему не довелось выбирать себе невесту. Решение за него приняли родители, и он повиновался — не столько их воле, сколько своему собственному непреклонному чувству долга.
— Я получил ее персидские специи, она — мое муранское стекло.
— И долго вы уже вдовствуете, мой господин?
— Жена умерла двадцать лет назад, — Сандро провел носком башмака по мраморному полу. — Не знаю, почему я вам об этом рассказываю.
— Каждому иногда бывает необходимо выговориться, снять камень с сердца.
— Нет у меня на сердце никакого камня, мадонна.
Лаура усмехнулась.
— Странно! Я думала, невозможно не согласиться с очевидным утверждением. Но… отчего же умерла ваша жена?
— Вы хотите знать, не были ли причиной смерти роды, болезнь или самоубийство?
Сандро хотелось высечь натурщицу: она заставила его заново пережить позор прошлого.
— Вас интересует, не был ли я слишком скуп, прижимист и не волочился ли за другими женщинами, не так ли?
— Мой господин, если вы не желаете отвечать мне…
— Это случилось при взрыве Арсенала в 1532 году. Кто-то поджег магазин, в котором продавался порох, — он выглянул в окно. — Вон там, в восточной части города, двадцать лет назад находился Арсенал.
Сандро снова вспомнил панику, ужас и боль, охватившие его в ту ночь.
— Не понимаю, мой господин, что такая благороднейшая синьора, как ваша жена, могла делать в этой части города.
Страж Ночи в упор посмотрел на собеседницу.
— Она пошла туда, чтобы встретиться со своим любовником, галеотто.
— Любовник вашей жены был гребец с галеры? — у Лауры перехватило дыхание.
— Да. Вы потрясены, мадонна? Полагаю, вы догадываетесь, сколь мало приятных чувств испытывает мужчина, узнав об измене жены.
Натурщица бросила на него лукавый взгляд.
— Я думала о другом: в чем заключалась природа вашего несоответствия?
— Несоответствия?.. — краска гнева залила лицо Сандро до корней волос. — Почему вы думаете, что я в чем-либо не соответствовал жене?
— Ну, должна же была быть какая-то причина, почему ваша жена обратилась к другому мужчине за утешением.
Сандро был настолько потрясен словами девушки, что не сразу подыскал ответ. Никогда прежде никто не осмеливался предположить что-либо подобное, хотя в глубине души он понимал: в замечании Лауры есть доля истины. Раздраженный беседой и отсутствием Тициана, встретиться с которым ему было крайне необходимо, Сандро погрузился в угрюмое молчание.
— Простите, что вмешиваюсь, — сказала Лаура.
Но, видно, вмешиваться в чужие дела было неотъемлемой чертой ее характера — она тут же с неослабевающим интересом принялась расспрашивать его о том, что не касалось ее ни в какой степени.
— Мне так хочется, чтобы вы рассказали о очередном преступлении, расследуемом сейчас вами!
— Да что у вас за интерес к моим делам?!
— Интерес художника! Не могу же я писать портреты, не разбираясь в людях! А это преступление, оно…
— Нет! — Сандро резко взмахнул рукой. — Если я вам расскажу о нем, то вы уже не останетесь столь юной и прекрасной, какой мне кажетесь сейчас.
Девушка замерла, вино же тонкой струйкой продолжало литься в бокал. Впервые Кавалли увидел Лауру совершенно неподвижной, подобно Данае, с таким мастерством изображенной Тицианом, пылкой и восторженной, как олицетворение неземного очарования.
— Мой господин… — прошептала натурщица, заметив, что вино, переполнив бокал, льется на стол.
Вдруг она бросилась к нему и, прежде чем Сандро успел сообразить, что происходит, Лаура уже обняла его за шею и, приподнявшись, нежно поцеловала в губы.
Отклик его тела оказался молниеносным. Могучее примитивное желание захлестнуло Стража Ночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106