Бросили мужика в подвал. А в подвале народу разного - пруд пруди. Как на ярмарке. Тут тебе крестьяне, тут и мастеровой люд, и студентики, и купчишки, и кого только нет.
- Что это за государство такое, и как вы только в нем живете? - удивляется мужик.
- Не, - отвечают ему, - государство у нас хорошее, справедливое. Нас побьют-побьют да отпустят, да еще пряник с собой дадут сладкий.
- А бьют-то за что? - спрашивает мужик.
- Для порядку. А если не бить, порядка не будет. Будет беспорядок. Как тогда жить? Без битья никак нельзя. Без битья разбалуется народ, веру забудет, власть чтить перестанет. Смута пойдет, разор. Народ силы боится, а сила в кулаке. Так всегда было: старшие дети младших бьют, старших детей - родители, родителей - жандармы.
- И часто бьют?
- Это смотря где живешь. Если на четной стороне улицы - по вторникам, четвергам и субботам. А если на нечетной - по средам, пятницам и воскресеньям.
- А по понедельникам?
- А по понедельникам нельзя. По понедельникам жандармы домашними делами занимаются - жен и детей порют и в церкву ходют.
Тут жандармы заходят в камеру.
- Те, которые четные, - выходь!
И вручают каждому большой пряник с глазурью.
- А я-то как же? - кричит мужик.
- А тебя пущать не велено, - отвечают ему жандармы и пихают его обратно в камеру.
А один студентик, выходя, вежливо так говорит:
- Кислое твое дело! Лучше сам на портянке повесься!
День сидит мужик, второй, неделю, месяц. Бояться устал, пообвыкся. Кормят сносно, баланду два раза на дню дают, а работать за то не просят. Стены в тюрьме толстенные, оконца махонькие, народу много - тепло. Раз в неделю в баню водят, белье меняют, что уж совсем мужику в диковинку. Сидит мужик, толстеет и думает - вот если бы бабу его, да детишек, да родственников в камеру допустить, да всем бы тут зажить кучей, так вот, наверное, счастье и было бы. И искать его боле не надобно.
Только приходит однажды главный жандарм.
- Аида! - говорит. - К царю!
И волокет его прямехонько во дворец.
А во дворце злата, серебра - в глазах рябит! Цветного холста на стенах, на окнах понавешено - тышшу портов сшить можно! И на каждом шагу каменные бабы и мужики стоят, голяком, срамотищу листками прикрывают.
- Это что, родичи царевы? - спрашивает мужик. А жандарм его по роже - хрясь!
- Молчи, дурак!
Замолчал мужик. Идет, во рту зубы перекатывает, выплюнуть боится. Пол кругом, что твое зеркало, ни пылинки! Ох и справная, наверное, у царя жинка, что такую огромаднейшую избу в чистоте содержит.
Заходят в залу. Царь сидит на здоровенном троне. Вокруг министров, генералов, охранников толпится видимо-невидимо.
- А вот и наш мужичок, - кричит царь. - Здравствуй, мужичок! Понравилось тебе у нас?
- Ниче, - отвечает мужик. - Тюрьма у тебя, величество, справная, теплая, и тюфяки мягкие.
- Ха-ха-ха, - смеется царь. - А им не нравится, - и показывает на свиту. - Ха-ха-ха!
- А зачем вы, мужичок, в царствие наше пришель? - спрашивает первый министр и смотрит на него через моноклю.
- Так счастье ишшу! - отвечает мужик.
- Ха-ха-ха, - снова смеется царь. - Нет, мужик, на свете счастья.
- Как это? - удивляется мужик. - Есть счастье! Мне дед сказывал, а моему деду - его дед!
- Нету счастья! Я лучше знаю. Я сто стран проехал и сто морей!
А мужик смотрит - у царя рожа гладкая, пальчики белые, к работе не приучены, и весь-то он в дорогом сукне, и сразу видать, что жизнь у него распрекрасная. Набрался мужик храбрости да и бухнул:
- Ты, величество, потому своего счастья не видишь, что на нем сидеть изволишь. А на заду Глазьев нету!
- Ты как с царем разговаривать? Дрянной мужичонка! - ахнул первый министр и ну мужичку ухо на палец вертеть. Да больно так!
А царь - топ ногой.
- Отпустить его!
Министры поклонились, от мужика отошли.
- А хошь, - говорит царь, - на мое место сесть? Садись!
И с трона встает.
- Спасибо, конечно, - отвечает мужик, - только мне твоя сиделка без надобности. И на трон показывает.
- Ая-яй! - стыдит величество. - От подарка отказываться нехорошо! От подарка отказываться нельзя!
И толкает мужика к трону. И министры, и генералы тоже толкают. Так и втолкали.
- Вот тебе, мужик, корона, - говорит царь. - Правь! А я возле постою... Ваше величество!
И, ножкой дрыгнув, кланяется мужику, как всамделишному королю! И министры с генералами, глядя на него, тоже ножкой дрыгают и кланяются.
Сидит мужик дурак-дураком, чего делать, не знает. Нету у него царского опыту. Полчаса сидит. Час. Вспотел, ногами затек, а шевельнуться боится.
Наконец подходит к нему первый министр.
- Чего ваше величество изволют?
И открывает здоровенную книгу государственных приказов.
- Ась? - спрашивает мужик.
- Говори, что желаешь, не стесняйся, - толкает его в бок бывшее величество.
- Ага, - понял мужик. - Значит, так! Изволю я. Изволю... Хочу редьку со сметаною! Быс-с-стро!
- Что есть рэдка? - удивляется первый министр и на министров с генералами оглядывается. А министры да генералы глаза отводят. Откуда им знать, что такое редька. Это же не ананас какой простецкий.
- Что есть рэдка? - еще раз спрашивает министр.
- А это вам царь отвечать обязан? Это не его дело, - подает голос бывшее величество. - Вам сказали - вы извольте подсуетиться! А нет - голова с плеч!
Заплакал министр и пошел "рэдку" искать.
Очень такая жизнь мужику понравилась. Устроился он поудобнее на троне, корону на затылок сдвинул и говорит:
- А раз я царь, то пусть ко мне подойдет главный жандарм!
И пальчиком его подманивает.
Подходит жандарм, склоняется почтительно. А мужик его еще ближе зовет. Пододвинулся жандарм.
- Вот что я тебе хотел сказать... - говорит мужик и - ба-бах - вышибает жандарму державой железной ровнехонько четыре зуба!
1 2 3 4 5 6 7 8 9