— Вы электрик? — привязалась ко мне первая же встретившаяся на лестнице бабушка.— Ну?— Вы бы не могли ко мне зайти? У меня лампочка не горит.— Ну...— Я не так просто. Я вам заплачу.— Лады. Аварию устраню и зайду. Какая у тебя, бабка, квартира?— Сорок третья.— Ставь, бабка, самовар. С водкой...Снова чердак. По чердаку до конца дома. Выход на крышу. По крыше на соседний дом. С него на следующий. Чердак. Нужное мне слуховое окно.Я надел тонкие хлопчатобумажные перчатки — негоже оставлять свои пальчики, где бы ты ни находился и что бы ни делал. Перекусил, размотал, свесил с балок какие-то провода, поставил стремянку, повесил табличку «Не подходить — высокое напряжение» и раскрыл инструментальный ящик. Под кучей гаечных ключей, пассатижей, отверток и напильников в специальном футляре находился лазерный сканер.В глубине чердака на поперечной балке я отыскал единственное место, с которого была видна нужная мне стена отстоящего в четырех кварталах дома. Ну не в слуховое же окно мне высовываться, как показывают в некоторых шпионских фильмах. Мне лишние свидетели ни к чему.В деревянную балку я ввинтил обыкновенную фотографическую струбцину. К ней присоединил направляющие сканера. Поставил, настроил сам сканер. Завесил его какой-то случайной грязной тряпкой. Совмещая мушку и целик, навел сканер на одно из окон. Зафиксировал положение.Теперь мне не нужно было торчать возле «лазера». Теперь я мог копаться возле своих проводов.Я надел на уши плеерные наушники, положил на колени прибор, напоминающий внешним видом электрический пробник, и нажал кнопку пуска.Тонкий, невидимый невооруженным глазом луч лазера прорезал пространство от чердачной балки до окна и уперся в стекло. Теперь окно перестало быть окном, а стало гигантской, площадью в несколько квадратных метров, мембраной слухового сканирующего устройства. А луч лазера — передающей нитью. Довольно было самого малого, буквально в несколько микрон, колебания оконного стекла, чтобы световой луч уловил и передал, а лазер зафиксировал данное отклонение от нормы, чем бы оно ни было вызвано — проходящим по соседней улице трамваем или голосом человека. Дешифратор, лежащий у меня на коленях, преобразовывал механические колебания в звук.Любое произнесенное в отслеживаемом помещении слово, любой шорох немедленно передавались на наушники и на записывающее устройство.Замечательное изобретение отечественных ученых.И бесполезное. Потому что окна молчали. Как запаянная в консервную банку рыба.Выждав полчаса, я перевел лазер на следующее окно. И на следующее.Результат тот же. То есть никакой.Может, сканер испортился, пока я его по крышам и чердакам растрясал?Я перевел мушку прицела на стену ближайшего ко мне дома.— А то, что ты, стерва, ни одной рубашки нормально постирать не можешь, это нормально?— Зато я не пью до бесчувствия и на те рубашки съеденный салат не выплескиваю!— А пить или не пить — это мое личное дело! Я на свои пью. И на свои новые рубашки покупаю. А ты на мои!— Тогда я...Нет, сканер исправен. Если судить по звучащему в моих ушах страстному диалогу.Я вновь навел лазер на объект. И вновь ничего не услышал. Окна были мертвы.Нет, это не значило, что в квартире никого не было. Ведь улица-то не молчала. Улица шумела тысячами звуков, и стекла должны были доносить их до меня. Это означало гораздо худшее — что стекла были «зафиксированы». Они перестали быть мембраной и остались только окнами. Я не знаю, как они этого добились — установили позади окон звуконепроницаемые экраны, или облили стекла специальным, препятствующим колебаниям раствором, или предприняли что-то еще. Я знал итог — окна молчали. И это мое пребывание на чердаке было бессмысленным. Мне можно было совершенно смело спускаться в сорок третью квартиру. Чтобы хоть какую-то пользу принести сегодняшним прожитым днем.Ну что, в обратный путь? Несолоно хлебавши?Неожиданно резко и громко открылась чердачная дверь.Этого мне только не хватало.— Это что вы здесь делаете? — зашумел крупного вида мужчина.— Электрику, — как можно спокойней ответил я.— Какую электрику? Это наш эксплуатационный участок. А мы никого не вызывали!— Вы не вызывали, а другие — вызывали, — пожал я плечами, подсоединяя болтающиеся провода к прибору. — Вы там поаккуратней, все-таки напряжение, — предупредил я незваного визитера, показывая на табличку.— Какое на хрен напряжение? Покажите документы!Вот ведь привязался!— Пожалуйста, смотрите.И я, изображая соответствующую моей должности работу, присоединил к прибору еще один провод.Визитер приблизился к обрывкам висящей проводки и попытался отодвинуть ее рукой в сторону. Все-таки здорово я замаскировал подходы к своему гнездышку.— Ну, где твой документ?— Вот он.И я включил прибор. Несколько большеемкостных конденсаторов подали напряжение в проводную оплетку, которой я завесился со всех сторон, как паук паутиной, и разрядились на оголенных концах.— Ах, мать... — успел сказать невежливый проверяющий и кулем свалился на засыпанный золой пол.Говорили же ему, предупреждали, что кругом электричество. Таблички предупреждающие вывешивали. А ему хоть бы что. Лез на рожон, как неграмотный. За что и поплатился. Памятки надо читать по электрической безопасности. А не орать. И умных людей слушать. Которые сведущи в электрике...Я подошел к лежащему человеку и быстро ощупал его со всех сторон. У «работника жэка» под левой мышкой торчала рукоять автоматического пистолета. А в кармане отсвечивала красным глазком индикатора переносная радиостанция.Ого! Хорошо стали экипировать жэковских работников!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17