Для приветственных адресов, дипломов и удостоверений пришлось в спешном порядке выстраивать специальный архив на 50 тысяч единиц хранения.
Группа слабо издающихся писателей-баталистов преподнесла в дар капралу 10-томное рукописное исследование «Роль капралов во всемирной истории», где со всей очевидностью доказывалось, что именно капралы, вышедшие из народной гущи, вскормленные народной грудью, а вовсе не погрязшая в благодушии и философском мелкотемье интеллигенция, являются носителями социального и технического прогресса. Последние два тома подробно перечисляли достоинства капралов на примере конкретной исторической личности.
Эти два тома растрогали капрала до слез. Он черкнул записочку в военное издательство. Тиражи круто полезли вверх.
В четырех критиках, осторожно высказавших сомнение в художественных достоинствах опубликованного труда, сподвижники капрала немедленно опознали оппозиционеров, внедренных в ряды передовой интеллигенции. Критиков изолировали. Прочие их собратья по перу, избавившиеся от сдерживающих поступательное движение кучки отщепенцев, разразились монографией "Еще раз о достоинствах десятитомника «Роль капралов во всемирной истории». Монографию, вслед за десятитомником, выдвинули на медаль «За боевые заслуги перед Отечеством». Десятитомник был рекомендован к распространению в войсках в качестве учебного пособия. Каждому солдату, сидящему в окопе, вручили по десять означенных томов, высчитав их номинальную стоимость из годового жалованья.
Выпущенных тиражей на всех солдат не хватило, что доказало популярность издания и необходимость массового переиздания.
Пользующиеся протекцией капрала или его родственников низшие чины, достигшие высших званий, повсюду выискивали крамолу и уничтожали ее, невзирая на лица, тем обеспечивая себе новые звания и должности.
Оставшиеся в живых после неудачного заговора высшие офицеры почитали за долг перед принятием всякого решения, будь то перегруппировка войск или оптовая закупка сапожных игл, советоваться с капралом.
Несколько раз капрал от скуки посещал линию фронта. Он прохаживался по склонам особо важной высоты № 6725, которую в бытность свою простым капралом защищал, не щадя живота. Он вздыхал и вдыхал знакомые запахи войны. Капрала одолевала ностальгия по недавнему прошлому. Он находил свой бывший окоп, на стенах которого армейские подхалимы успели понавесить мемориальные позолоченные доски: «Здесь с… по… героически отразил атаку противника…» или: «В этом месте с 17 часов 12 минут до 17 часов 27 минут капрал наблюдал в бинокль за противником».
Случалось, капрал сбрасывал с плеч шитый серебром китель, облачался в полевую капральскую форму и долго-долго сидел на точной копии армейских блиндажных нар, изготовленных из особо ценных пород красного дерева. Или играл с заместителем командующего в карты на щелчки. Или пил неразбавленный солдатский одеколон, закусывая присыпанной солью коркой хлеба. Или требовал принести живых вшей и с удовольствием забавлялся с ними, давя ногтем большого пальца.
Или спрашивал:
— А что, жив еще наш столетний лейтенант?
— А как же, жив! Лежит в своем блиндаже, ждет императора! — докладывали капралу.
— Да-а! — вздыхал капрал. — Он настоящий воин! Вот что, ребята, наградите-ка его еще одной медалью «За оборону».
И на ляжку лейтенанту, потому что свободное место в низу живота, предназначенное для императорского ордена, занимать не решались, цепляли очередную медаль.
Даже золотой блеск генеральских погон командующего мало-помалу тускнел в ослепительном сиянии капральской славы. Уже никто не слышал рыкающий глас командующего, распекающего подчиненных. Приказы заместители командующего бегали визировать к капралу.
Входящие циркуляры адресовались вначале — "Командующему.
Дубликат капралу", потом — «Капралу. Дубликат командующему», потом просто — «Капралу».
Генералитет, поняв, что реальной властью командующий не обладает, обращаться к нему перестал и сносился напрямую с капралом. Скоро командующего перестали приветствовать даже лейтенанты. Он бродил по штабу, никем не замечаемый, никому не нужный. Пробегающие курьеры толкали командующего плечами, раздраженно кричали: «А ну, не мешай!» — и бежали дальше.
Единственное, что осталось неизменным в отношениях командующего с армией, это генеральский оклад с полевыми, боевыми надбавками, выслугой лет и т.п. накрутками. Наверное, именно это обстоятельство не позволяло боевому генералу принять волевое решение покончить с собой и выпавшим на его долю позором.
Иногда казалось, что капрал сравнялся ростом с самим императором!
На фронтах, в тылу, в столице, в генеральном штабе и даже при дворе упорно распространялись слухи, что, возможно, капрал — это и не капрал вовсе, но бог в образе капрала, сошедший на землю, чтобы вразумить свою изверившуюся паству.
Великий кардинал, пытаясь усилить позиции церкви, объявил капрала святым. Синодальные мастерские получили оптовый заказ на изготовление ста тысяч алюминиевых солдатских нательных образков с ликом «Святого Капрала» и тысячи фресок «Святой Капрал, благословляющий солдатскую братию на бой на склонах высоты № 6725» — для полевых молелен. Свечные заводики сотнями выпекали двухпудовые свечи, которые предполагалось запалить в честь утвержденного Священным Синодом нового церковного праздника «День святого Капрала».
Синодальные магистры, описывая родословную нового святого, вдруг обнаружили, что его мать совершенно не знает, кто мог быть его отцом. На настойчивые расспросы магистров пожилая женщина только разводила руками, ссылаясь на ослабевшую память.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21