Как будто в замочную скважину…
В кабинет вошла женщина. Молодая женщина. В форме работника налоговой полиции. Сергей встал из-за стола и, радостно улыбаясь, пошел ей навстречу.
«Неужели… — оторопела Татьяна. — Так может…»
Сергей подошел к женщине и пожал руку.
Татьяна до боли прижала бинокль к глазам.
Пожал руку… Пожал!..
Хотя, с другой стороны, мог и поцеловать. И даже не поцеловать… Ведь они одни. Так может…
Женщина отдала какую-то папку и вышла. Без рукопожатия.
Сергей с мрачным видом раскрыл новую папку, взглянул в нее, захлопнул и бросил поверх стопки.
Нет. Все нормально. С этой женщиной все…
На верхней лестничной площадке лязгнул замок.
— А чего это ты тут делаешь? — подозрительно спросила женщина, просовывая лицо в узкую, удерживаемую цепочкой, щель между дверью и косяком. — Чего в биноклю смотришь?
— Я?.. Я здесь… — растерянно заулыбалась Татьяна.
— Чего ты? Я давно в «глазок» за тобой смотрю. Чего ты в биноклю глядела?
— Я просто так…
— Просто? А вот я сейчас милицию вызову, и они разберутся.
— Не надо милицию! — попросила Татьяна, делая шаг в сторону женщины. — Ну я прошу вас! Я сейчас все объясню.
— А ну стой! Стой!
Женщина просунула в щель кухонный нож.
— Не приближайся ко мне! Бандитка!
— Я не бандитка. Я…
— А зачем в биноклю смотрела?
— Я за мужем смотрела. Выслушайте меня. Я вас очень прошу. Просто выслушайте. Я буду здесь стоять.
— Ну?
— Мне муж изменяет.
— Ну и чего?
— Он мне на работе изменяет. С одной бухгалтершей. Моей бывшей подругой. Я не верю. Но мне говорили… Мне все говорят, что они..
— Да ты что?
— Вот я и решила… Проверить решила. Сама…
— А зачем ты здесь? У нас?
— Это очень просто! Окна вашего подъезда выходят как раз на окна кабинета моего мужа. Понимаете, я должна увидеть все это собственными глазами. Чтобы убедиться. Самой убедиться! У нас дети. Я не могу просто так, не проверив. Чтобы дети остались без отца…
Татьяна заплакала.
— Я должна…
Женщина сбросила цепочку, приоткрыла дверь чуть шире, быстро осмотрела площадку.
На площадке посторонних не было. Только плачущая с биноклем в руках женщина.
— Разрешите мне остаться здесь! Я вас очень прошу! Ну, пожалуйста! Не гоните меня…
— Ну что ты, что ты! — замахала руками женщина, выйдя на площадку. — Я не это имела в виду. Я же понимаю. Я тоже женщина. И меня тоже…
— Вас тоже? Значит, вы меня не прогоните?
— Отсюда? Из подъезда? Конечно, прогоню. Обязательно прогоню! Зачем тебе стоять на лестнице? У нас здесь холодно. Пойдем ко мне.
— К вам?
— Ну да, ко мне. Да ты не бойся, у меня окна на кухне тоже на эту сторону выходят. Не все ли равно, где тебе стоять. А у меня удобней. Я тебе стул пододвину. Чаем напою. Пошли, пошли…
— Мне как-то неудобно. Может, лучше здесь остаться?
— Ничего не лучше! Ты знаешь, какие у нас тут на площадке жильцы? В каждом вора или бандита видят! Не ровен час милицию вызовут. Или молотком стукнут. Пошли, пошли!
— Хорошо, сейчас. Я долго у вас не задержусь. Я быстро. Извините… — бормотала Татьяна, проходя по квартире. — Так неудобно получилось…
На кухне хозяйка квартиры услужливо пододвинула к окну стул. И еще один подставила вплотную к первому.
— Вам здесь будет удобно?
— Да. Конечно. Спасибо. Я даже не знаю, как вас благодарить…
— Ну, где твой супружник? — нетерпеливо спросила хозяйка квартиры.
— Там, — показала Татьяна на стену противоположного дома.
— Окна где его? Где они с этой?..
— Вон окно. Шестое с краю.
— Ну тогда давай смотри, — хозяйка приподняла, протянула неожиданной гостье болтавшийся на ремне бинокль.
Татьяна приблизила бинокль к лицу. Подкрутила резкость.
Сергей все так же сидел за столом, тасуя папки и подчеркивая цветными карандашами заинтересовавшие его абзацы.
Вот, оказывается, как выглядит его работа. Десятки толстых, как энциклопедии, папок, в которых он должен прочитать каждую страницу. Тысячи страниц!.. Теперь понятно, почему, возвращаясь домой, он…
— Ну что там? — толкнув в бок, заинтересованно спросила хозяйка.
— Что? — не поняла в первое мгновение Татьяна.
— Пришла она к твоему супружнику?
— Она? Нет еще. Пока не пришла. Наверное, надо подождать немного.
— Тогда жди. Надо ее, стерву, на чистую воду вывести. А то знаю я их — губы намажут, юбки под сиськи задерут и крутятся и крутятся перед мужиком. Вместо того, чтобы работать. Управы на них нет…
Татьяна, не отвечая, смотрела в бинокль.
— Своих мужиков найти не могут, чужих отбивают. Я бы им за такое дело все ноги повыдергивала. Чтобы вертеть было нечем. Ну что? Не видать?
— Нет.
— У нас на заводе тоже одна такая гулящая была. Все на чужих мужиков кидалась. Ух, не любили ее бабы. Сколько разов волосья выдирали. А она за свое… Не видать?
— Нет.
— А может, ты не так глядишь? Слышь, дай мне биноклю, может, я чего угляжу. Ну дай, дай… Татьяна передала бинокль.
— Этот, что ли, твой? Который весь в папках?
— Этот.
— А где же он с ней? На этих папках, что ли?
— Я не знаю… Может быть…
— От чего удумали! Вместо того чтобы папки читать, они на них… вместо перины! Поди и папок столько взял, чтобы помягче…
— Что вы такое говорите?
— Я говорю? Это же ты говоришь, что они на рабочем месте.
Сергей поднял трубку телефона.
— По телефону говорит. Не иначе с ней договаривается…
— Дайте мне, пожалуйста, бинокль.
— Погоди, сейчас. Я токма на нее взгляну, на разлучницу эту.
— Дайте бинокль! — почти крикнула Татьяна.
— Да на ты, на. Чего кричишь? Я тебя пустила… Ну хоть потом дашь посмотреть, когда она придет?
— Дам. Потом дам.
Татьяна внимательно наблюдала за мужем. Как он коротко говорил и, слушая ответ, резко сжимал зубы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29