Трехлинейки. «ППШ». Несколько револьверов. Противотанковые гранаты.
— А противотанковые-то им зачем нужны были?
— Так они, наверное, оружие тоже не в магазине брали Что нашлось. Да, забыл, еще ручной пулемет. «Дегтярь». Добротная вещица. У меня такой в сорок первом был.
— Ты бы меньше восторгался, больше дело делал. Пока сюда какой-нибудь ненормальный грибник не заявился.
— А что, там «маслят» навалом, целыми ящиками. На всех хватит. И на первое, и на второе. Как грузить будем?
— Ну, конечно, не в ящиках. Вы там отберите что поновее и наверх подавайте.
Не повезло Семену. Так-таки пришлось ему на себе оружие Конопатого таскать. Хоть через уйму лет, а пришлось. Нашла его недоделанная работа.
Вытащив все необходимое, «оружейку» закрыли бревнами, на них насыпали ту же самую, что сняли, землю, на которую, в свою очередь, аккуратно, так, чтобы не было видно «швов», уложили квадраты дерна. Отошли, осмотрели со всех сторон. Поляна как поляна. Все на месте. Все как должно быть. Даже случайный мухомор торчит. В голову не придет, что вовсе это не поляна, а крыша, под которой рядком лежит боевое оружие.
Возвращались по длинной, но хорошей дороге. Чтобы гранаты не растрясти.
— Вот будет смеху, если нас ГАИ остановит. С таким-то багажом.
— Ничего. Отобьемся.
Дома оружие расконсервировали: сняли смазку, поставили на место затворы, проверили боевые пружины.
— Надо бы отстрелять по пол-обоймы. Как положено. Все-таки столько лет хранения, — напомнил Михась.
— Ты еще наставление по стрелковому делу процитируй. Здесь не фронт, чтобы без опасения быть услышанным под орудийно-минометный шумок в небо палить. В бою проверим. Если успеем.
— Значит, все-таки будет бой?
— Будет. Теперь нам от них зайцами бегать смысла нет. Теперь мы стали гордые, — твердо сказал Сан Саныч, клацая затвором автомата. — Если кто-то со мной не согласен — пусть сдает оружие.
Оружие никто не сдал. Оружие плотно легло рукоятями в ладони старых разведчиков. Как тогда, во время войны. Как после войны, во время боевых, не описанных в газете командировок. Теперь его нельзя было бы вырвать даже силой. Даже из мертвых рук. Разведчики не отдают своего оружия.
— Ладно, Полковник, все уже сказано. Пора действовать. Командуй.
Глава 14
Бой никогда не начинается со стрельбы: Это не драка, где можно позволить себе удовольствие вначале съездить соперника по физиономии, а потом думать, что делать дальше. Бой, если ты командир, а не лапоть, требует заблаговременной подготовки. Начинается она с тщательного изучения местности. Каждая второстепенная, на дилетантский взгляд, высотка, балочка, болотце, овраг в реальных боевых условиях способны самым решительным образом повлиять на исход битвы. Сан Саныч помнил стремительные танковые прорывы немцев через водные преграды, глубину которых никто не удосужился перепроверить. Недобросовестных командиров отдавали под трибунал, срывали погоны и расстреливали перед строем. Но жизни ребят, раздавленных танками, вернуть уже никто не мог.
Сан Саныч был хорошим командиром. Он не хотел платить за собственные ошибки кровью своих товарищей. Он не желал ввязываться в бой, в исходе которого был не уверен. Он, уж коли заварил всю эту кашу, желал семь раз отмерить, прежде чем один раз ударить.
— А что, мужики, не сходить ли нам по грибы-ягоды? — предложил он. — Например, завтра с утречка. Пораньше, пока другие грибники не проснулись.
— Отчего же не сходить? Можно и сходить, — вразнобой согласились ветераны.
— Можно и сходить. Только у меня от грибов изжога, — добавил Борис.
— Как бы у нас всех от такого меню заворот кишок не случился…
Выехали вечером, чтобы на месте быть до первых лучей солнца. Разведка — дело темное и оттого тяготеет к ночи. Не любит разведка дневного света. Как сказочная нечисть, которая после третьего петушиного крика норовит уйти в землю, забиться под корягу или занырнуть поглубже в омут. От того, наверное, мало кто эту нечисть видел. Точно так же, как и живого разведчика.
Собирались ветераны-разведчики с полным соблюдением мер конспирации: по одному, в разных, заранее оговоренных точках города, объясняя близким свою ночную отлучку охотами, рыбалками и тому подобной, не внушающей подозрений, чушью.
Перекресток улиц Советской и Красной.
Анатолий:
— Здорово, мужики! Куда спиннинг девать?
— Да выбрось ты его к чертовой матери, пока кому-нибудь глаз не высадил.
— Скажете тоже! Я его у соседа еле-еле под честное слово и бутылку водки выпросил. Я же теперь, мормыш меня задери, заядлый рыболов. Кстати, домой мне лучше вернуться без простуды, но с богатым уловом. Если вы, конечно, хотите, чтобы в следующий раз меня отпустили без сопровождения конвоя родственников.
— Будет тебе рыба. Живая. Я в одном магазине договорился.
— Дорого?
— Дешево — в реке.
Остановка «Школа» 23-го автобусного маршрута.
Семен:
— Вы что так долго? Я уже два автобуса пропустил! Торчу здесь как бельмо в глазу…
Площадь Восстания.
Михась:
— Как настроение, бойцы?
— Как в танке! Который без горючего и боекомплекта!
— Ну теперь все, что ли?
— Все. Ложись на курс.
Дальше ехали молча. Кто-то один постоянно не отлипал от заднего стекла.
— Ну что там?
— Вроде чисто.
— Мы не дворники. Нас «вроде» не устраивает.
— Сопровождающих машин не видно. Повторяющихся тоже. Собственно говоря, никаких не видно. Дорога пуста до самого горизонта. Похоже, нет придурков ночами по мокрому асфальту носиться. Кроме нас.
— Может, и нет. А только береженого бог бережет, — сказал Анатолий, сворачивая на первом же перекрестке. — Покрутимся еще с полчасика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88