..— Миша, Миша, отойди в сторону! Я его из автомата!— Да пошел ты со своим автоматом… Я его и так уделаю! Одними руками…И тут же пропущенный удар ногой в солнечное сплетение. И еще один — в подбородок. Эх, Миша, Миша, тебе же говорили — лучше из автомата… А теперь тот, кто мог стрелять, сам, крепко сцепившись с противником, по земле катается, безуспешно пытаясь дотянуться пальцами до его горла.Крики, угрозы, хрипы, стоны, мат-перемат…И вдруг перекрывающий все прочие звуки голос. Излагающий свою мысль хоть не совсем на русском и не вполне на английском, но на совершенно понятном и русским, и американцам языке. По существу понятном…— А ну, суки… Янки… Чтоб вас… Руки вверх… А не то… Всем крышка… Йес, вашу мать!И все замерли. И перестали стучать друг друга по сопатке и давить друг другу пальцами на кадыки. Потому что посредине свалки, удерживая на вытянутых руках по гирлянде гранат, встал капитан Пивоваров.И зубами выдернул предохранительную чеку у той, что была зажата в правой руке, а потом у той, что в левой руке.— Кто двинется хоть на шаг, отпущу. На хрен! Вы меня знаете! Блин!..Откуда, интересно, американцы могли узнать о дурных наклонностях сибирского паренька Вани Пивоварова?— Вань, а мы-то как? — попытались урезонить его опасливо замершие сослуживцы.— И вы — на хрен! Достали все! — сказал Пивоваров. И утер кулаком с зажатой в нем гранатой окровавленный лоб.— Ну-у!..В этой драке — кулаки против десятка гранат «Ф-1» победить могли только гранаты. И их владелец.— О'кей! — согласились американцы и отбросили в сторону ножи.— Руки за голову!Американцы подняли руки И сцепили пальцы на затылках в замок.В наступившей тишине стал отчетливо слышен рев моторов приближающегося вертолета.— У него что, горючки не меряно? — спросил кто-то.— И патронов тоже…— Далидзе! Федоров! Кузнецов!— Я!— Бегом к «вертушкам», снимите пулеметы и отгоните этого… к чертовой матери… — кивнул в небо командир— Есть!— Всем остальным собрать раненых, убитых и оружие.— А что с этими делать? — кивнул на сбившихся в кучу пленных американцев Пивоваров.— Вот эти пусть и собирают. Если попытаются бежать — стреляй на месте.Далидзе, Федоров и Кузнецов, стараясь избегать открытых мест, пробежали несколько десятков метров до вертолетов. Быстро осмотрели незнакомое им оружие, заправили ленты, передернули затворы.— Нормальная машинка. Вроде нашего танкового…— А если он верхом пойдет? Мы же не сможем ствол так высоко задрать.— Не пойдет. Ему рассмотреть надо, что внизу творится. Прежде чем стрелять… Стали ждать.— Вон он!— Где?— Сейчас увидишь.Из-за дальних деревьев вынырнул вертолет. И сразу же навстречу ему застучали пулеметные очереди. Расстояние было самым небольшим, так что промахнуться было почти невозможно.С летящего вертолета ударили встречные очереди. Пули взрывали землю, шлепали по металлу, разбивали стекла в кабинах.— Если попадет в бак, то…— Не каркай! Ворона!Дуэль длилась недолго. Какой-нибудь десяток секунд. Крупнокалиберные пули — это вам не пчелиные укусы «АКМ». А попасть в махину парящего в небе вертолета много легче, чем с качающегося борта в фигуру человека.Вертолет отклонился в сторону, набрал высоту и лег на обратный курс.— Уйдет, гад!— Не уйдет! — кричал Кузнецов, выпуская вслед удаляющемуся вертолету бесконечную очередь. — Не может такого быть, чтобы ушел! Не должно…Но вертолет ушел. Целым и невредимым. А может быть, и не целым. Но все равно ушел.Ушел!— Ну все! Теперь жди гостей!— Это точно! Без гостей не обойдется… * * * — Приборы нашли?— Нашли.— Без ошибки?— Без ошибки.— Тогда так, вертолеты — к чертовой бабушке, их же толом. Самолет — тем же образом, туда же. Чужих убитых оставляем здесь. Наших уносим с собой. Все здесь подчищаем. Под метелку! Чтобы ни одной соринки, по которой можно опознать нашу принадлежность, — сказал командир. — И как можно быстрее. Пока они нам на хвост не сели. Кузнецов!— Я!— Рубите носилки.— Сколько?— По числу раненых и убитых.— Но мы не сможем унести всех.— А мы и не понесем. Понесут эти. Которые их… В общем, американцы понесут. А потом посмотрим.— На что посмотрим? —— На их поведение.— И что будет зависеть от их поведения? — с недобрым выражением на лице спросил «замок».— Не знаю! Мне по этому поводу командование никаких распоряжений не давало. Про вьетнамцев — давало. А про американцев — нет.— И какие распоряжения командование давало про вьетнамцев?— Сам знаешь, какие…— Давай отойдем… — предложил «замок».— Давай.Командиры отошли в сторону.— Объясни мне, чем отличаются американцы от вьетнамцев? Я не понимаю.— Тем, что они не вьетнамцы! И тем, что по ним у меня нет никаких указаний. Я не хочу брать на себя ответственность за подобные решения. Не хочу влазить в политику.— И все равно я ни хрена не понимаю. У них такие же глаза. И такие же языки… С точки зрения безопасности…— Слушай, не финти, говори, что ты предлагаешь? — по-простому спросил командир.— Я предлагаю списать их в потери.— Всех?— Всех! Они видели нас. Слышали нас. Знают нашу принадлежность. Наконец, знают, зачем мы сюда пожаловали. Они знают все.— Предположительно знают…— Точно знают… К тому же, если их здесь не найдут, янки организуют преследование. Перекроют подходы к побережью. Понагонят вертолетов. А если найдут, то просто утащат трупы на базу и закроют это дело.— И не станут искать виновных?— Станут, но не нас. Прочешут джунгли. Перетряхнут местное население. Спишут все на какой-нибудь случайный партизанский отряд, сожгут для острастки пару деревень и на том успокоятся! Мы останемся в стороне.— А кто потащит убитых?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98