Повыковыривали летех из убежищ, как тараканов из щелей. И даже без нафталина.— Конечно, а как тут укрыться, если весь лес — три елки да две березки. Тут зайцу уши не спрятать!— Не спрятать?— Конечно, нет!— Уверены?— Готовы биться об заклад. Наши лейтенантские звездочки против ваших стоптанных сапог.— Ну тогда проведем небольшой эксперимент. Сейчас вы все развернетесь вон в ту сторону и полюбуетесь окружающим пейзажем. Минут сорок. А потом повернетесь.— И что?— И ничего. Попытаетесь меня найти.— В этом лесу?— В этом.— Без мухлежа?— Без.— Ничего у вас не выйдет.Через сорок минут лейтенанты повернулись. Лес был стерилен. Без единого признака присутствия живого человека. Как до сотворения его Господом Богом.Хитрые лейтенанты выстроились колонной и прочесали лесок. На три раза. Вдоль. И на три раза — поперек.— Нет его здесь.— А где же он?— Домой пошел. Чай пить. А мы, дураки, его ищем.— Не должен. Может, он за границы участка вышел? Давайте пройдем по периметру.Прошли по периметру. С тем же результатом.— А я нашел, — сказал Кудряшов. Все встрепенулись.— Где?— Здесь недалеко. Пуговицу от кителя. Которую намедни потерял.— Тьфу на тебя.— Не, мужики, нет его здесь. Голову на отсечение даю! — сказал сибиряк.— Пивоваров. С руки сойди, — попросил голос.— Что? — не понял сибиряк.— С руки сойди. Больно же.Сибиряк отпрыгнул в сторону. Как босой с раскаленной сковородки. Из-под листвы, травы и уложенных вплотную друг к другу полос дерна, из узкой, только-только втиснешься, траншеи поднялся, отряхиваясь, преподаватель.— Тяжелый ты, Пивоваров. Как двухгодовалый бычок.Все только руками развели.— А как же мы вас не заметили?— А вы искать не умеете. В этом деле — как в сборе грибов. Один идет — ни черта не видит, хотя шляпки ногами сбивает. А другой — полны лукошки набивает. В том же самом месте. Ладно, это дело наживное. Я тоже не с первого раза эту науку освоил.— А вас кто учил?— Меня? Немцы. В сорок втором. Они знатные учителя были. Умели стимулировать к изучению предмета. Особенно когда находили.— А находили?— Находили. Пару раз, — показал преподаватель два шрама на лбу и шее. — А потом уже не находили. Ну ничего. Завтра повторим все это дело. Вон в том болотце…Все оставшиеся до конца месяца дни лейтенанты учились сливаться с окружающей средой. Как гусеницы, которые не хотят, чтобы их склевали птицы. Как птицы, спасающиеся от охотников. Они рыли убежища или, наоборот, вили гнезда на вершинах деревьев. И все реже и реже находили друг друга.Экзамен по маскировке у новоиспеченных курсантов принимали пионеры. Уж так получилось. В лесок, где лейтенанты сливались с окружающим пейзажем, ввалился отряд юных туристов. Они поставили палатки, развели костры и полночи пели веселые маршевые песни. И ничего, вернее, никого не заметили. Утром юные натуралисты снялись с места и под бой барабана удалились прочь.— Ну как? — делились впечатлениями выползшие из убежищ курсанты.— Ну их к лешему. Вывалили на морду полкотла несъеденной каши. Горячей, между прочим. А потом стали бросать порожние консервные банки. Никакой культуры. Кто их воспитывает?..— Нет, ты лучше скажи, отчего их на ночь неограниченно поят компотом? Как будто у них пайки не существует? Разве это порядок?— А при чем здесь компот?— Сам компот ни при чем. «При чем» — что они всю ночь из палаток туда-сюда бегают. Безостановочно. Чтоб их всех разорвало! Отхожего места отвести не могли…— Отчего же не могли. Могли. И отвели. В аккурат надо мной…В общем, экзамен прошел удачно. Если не считать последующей грандиозной стирки. Но это уже к делу не относится.— Как они, — поинтересовался Генерал, — будет толк?— Медведя тоже можно научить вприсядку плясать. Если долго по голове палкой стучать, — философски ответил преподаватель.— Да ладно ты, Семеныч, не преувеличивай. Не такие уж они бесталанные. Мы их по всей стране вычесывали. С помощью мелкого гребня.— Ну, если с помощью гребня, значит, научим.— Тема следующего урока — бесшумное передвижение по лесной местности. Пробуем? Только так, чтобы как по пуху.Попробовали. Гул по лесу пошел, словно стадо диких слонов топтало джунгли. Хрустели попавшие под подошву ветки и сучки, шуршали листья, чертыхались свалившиеся в ямы неудачники.— Чтобы не наступать на ветки, не надо задирать ноги вверх, — учил умудренный партизанским опытом преподаватель. — Тащите их над самой землей, отодвигайте, раздвигайте лесной мусор в стороны. Ищите опору на голой земле. Ясно?— Ясно!И снова стадо ополоумевших бизонов продиралось сквозь чащу, снося все на своем пути.— Показываю во второй раз. Ногу так. Подошву — так. И медленно, медленно вперед…— Нет, это невозможно. Невозможно в лесу пройти так, чтобы никто ничего не услышал.— Тогда показываю в третий раз… Ты встань здесь. Ты здесь. Это объект. Который вам поручено охранять. И к которому крадется враг. С целью нападения. Тому, кто его первым услышит, — банка болгарского компота. По рукам?Пивоваров и Кузнецов встали на часы. И стояли, поводя ушами, как локаторами. В отличие от просто часовых они знали, что на них нападут Знали наверняка. Они стояли, боясь даже на краткое мгновение закрыть глаза. Боясь моргнуть. Стояли час. Потом стояли еще час. И еще полчаса. На них никто не нападал. Может, препод передумал? Или отложил урок на потом?Внимание часовых постепенно ослабевало, рассеивалось. Их мучила чесотка в руках, ногах и прочих труднодоступных для ногтей местах тела. Их одолевала зевота, сомнения и посторонние мысли.И пока они чесались, зевали и переговаривались, облаченный в маскхалат препод полз к охраняемому объекту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98