Проехали. Про то. Кто не дурак – поймет.
ПЕТР свистит какую-то мелодию. ВАРЯ свесила голову с крыши.
Эй, свистун! Дразнилку нашел? Чего вот ты рассвистелся тут? Люди уже отдыхают, а ты чего? У тебя, гляжу, в голове ветер вот так вот свистит, как вот ты тут свистишь! Иди вон работай, раз ты на работе! У людей горячая вода кончится скоро, а ты сидишь тут, свистишь!
ПЕТР. А какая вам хрен-разница, мадмуазель, есть вода или нет, кончится или не кончится? А? Вы ведь ею, кажись, не пользуетесь?
ВАРЯ (помолчала). В теплицу воду надо, ясно? А я там работаю. Понял?
ПЕТР. Ну и работай. Чего ты трепыхаешься?
ВАРЯ. Я за общество за наше переживаю. А ты – трутень.
ПЕТР.А вы, значит, там сидите – две пчелки? Да?
ВАРЯ (помолчала). Чего-о?
ПЕТР. Я говорю: вы две пчелки, да?
ВАРЯ. Тебя не спросили!
Идет поезд, грохочет на стыках рельс. Дал гудок, ушел. Тихо стало. Только музыка с танцев слышится. Молчание.
Какой это пошел?
АЛЯ. Сто семьдесят четвертый. Полдесятого. (Улыбается). Пчелки, говорит. Что вот мы, правда, с тобой тут сели? Как две кошки мартовские на крышу забрались. Стыдно. Пошли домой. И что ты меня все время сюда тянешь? По сорок лет бабам, а как дуры…
ВАРЯ. Сиди! (Положила голову АЛЕ на колени). Пошукай давай в голове, поищи мне. Ну?
АЛЯ (перепуганно отодвинулась). Ты чего? Не буду, нет, не буду…
ВАРЯ. Ну, давай я у тебя поищу…
Расчесывает волосы гребенкой, смотрит на АЛЮ. Та испуганно машет руками.
АЛЯ. Ты чего? Чего? Нет, нет… Еще он увидит… Ты чего, ты чего…
ВАРЯ. Кто увидит? Этот увидит? Кто?
Молчание.
(Злобно). Эк, какие мы стали!
АЛЯ (сердито). Да мы такие и были!
ВАРЯ (встала, поправила платье). Ах ты, кишечница подлючая! Я с ней, как с подругой, а она с татара глаз не сводит, посмотрите-ка! Способный на сострадание, на понимание, на вынимание!
АЛЯ. Не ори. Раскрыла хайло. Кишки простудишь. Вот так. Поняла?
ВАРЯ. Вот он тебе – способный на сострадание и понимание! На всех кидается! Тьфу! Гадость какая! Чем ты хуже той Любки! Эдик! И чего я сижу тут с тобой! Тьфу!
АЛЯ. Тихо, тихо. Напилась уже.
ВАРЯ. У-у, гадска морда! Я тебе напьюся! Пяль глаза, пяль! (Быстро спускается вниз по лестнице, останавливается у дверей своей квартиры на втором этаже, находит ключ, открывает двери, входит в комнату, кричит оттуда). Я твоей кошке завтра же отравы намешаю! Чтоб не ходила мне тут! Не ходила чтоб, не гадила! Тут социалистическое общежитие у нас, уважать его надо, а не разводить всякую природу, всякую мерзкую тварь! А? Кобра какая! Самая ты настоящая кобра! Устроила мне тут похохотать, а? Развела мне тут бордельеро! Завтра же! Сегодня же!!! Сейчас же!! Настоящая ты кобра!!!!
Окна ее квартиры осветились. ВАРЯ ходит за занавесками, гремит, стучит чем-то. ПЕТР ушел к себе в кочегарку. АЛЯ смотрит вниз. Зовет кошку. Медленно начала спускаться задом вперед. На последней ступеньке все-таки оступилась, охнула, ахнула, полетела вниз. Но попала в объятья ПЕТРА, который поджидал ее у лестницы.
ПЕТР. Оп-па. Вот так.
АЛЯ.Ой… Вот так… Чуть не шваркнулась…
ПЕТР держит АЛЮ в своих руках, не выпускает, ухмыляется. Помолчали.
Ну-ка, ну-ка, ну-ка ты… Руки, руки сказала! Ишь… (Оттолкнула Петра, быстро пошла на крыльцо, открыла двери своей квартиры. Включила в комнате свет. Походила. Телевизор выключила, занавески поправила. Села на кровать, улыбается).
ПЕТР обошел вокруг дома, заглянул в окошко, в комнату АЛИ. Постучал.
АЛЯ (отдернула занавеску, долго смотрит на ПЕТРА). Чего?
ПЕТР (шепотом). Открой…
АЛЯ (открыла дверь). Ну? Чего надо?
Молчание.
ПЕТР (стоит на пороге, улыбается). Так просто. Поговорим?
АЛЯ. Чего ты зубы-то продаешь?
ПЕТР. Больше продавать нечего. Или уже и нельзя? Мне все бабы говорят, что у меня зубы красивые. Или нет?
АЛЯ. Или нет. Ну и иди к тем бабам, которые твои зубы хвалят. А мне зубы заговаривать нечего…
ПЕТР. Те бабы далеко. А вы – близко…
АЛЯ. Не звали, вроде, тебя?
ПЕТР (смеется). Пустите погреться?
АЛЯ. Ага. Сейчас. Для тебя, для зубатого, расстаралась. Ага, как же. Сейчас пустила. (Стоит, не отрываясь смотрит на ПЕТРА. Не двигается с места).
ПЕТР. Погреться, а?
АЛЯ. Жарко, вроде, а?
ПЕТР. Ну, тогда остудиться, а?
АЛЯ. Ишь, разжарило тебя.
Пауза.
ПЕТР.Какие мы нервные.
АЛЯ. Да я спокойна. Я спокойна, как мертвая лошадь. Вот так. И не боюсь никого. Заходи, чего там? У меня скоро муж с работы придет. Заходи, ну?
Пауза. ПЕТР улыбается, стоит на пороге.
Чего ты испугался? Он еще не скоро придет. Часов в двенадцать.
ПЕТР.Не скоро?
АЛЯ.Не скоро, не скоро. Ну? Боишься, что ли?
ПЕТР.Да я не трусливый. Первый этаж к тому же… (Входит в комнату).
АЛЯ. Ну и что – первый этаж?
ПЕТР. Прыгать, в смысле, невысоко.
АЛЯ. А-а. Ну да. Заходи, заходи. Вот.
Стоят друг против друга, в коридорчике.
ПЕТР (осматривается, улыбается). А что это у вас тут… обои сморщились?
АЛЯ. Это от испуга. Тебя испугались. Ну, заходи, заходи… Гостем будешь. Раз уж пришел, чего с тобой сделаешь – садись. Вот так. Сюда, что ли?
Сели за стол друг против друга. АЛЯ спохватилась, быстро унесла со стола за занавеску две тарелки, пустую бутылку. Смела с белой скатерти крошки. Села, смотрит на ПЕТРА. ПЕТР кашлянул. Полез в карман за папиросами.
ПЕТР. Курить можно?
АЛЯ (завороженно). Курить можно… Кури, что же… (Нашла пепельницу, поставила перед ПЕТРОМ, смотрит на него, не отрываясь).
ПЕТР. У тебя мужик не курит, что ли?
АЛЯ. Не курит, что ли… Почему это?
ПЕТР. Пепельница чистая, новая. И запаха в квартире нету.
АЛЯ. И запаха в квартире нету… Что это на тебе куртка такая интересная? Дермантин, что ли?
ПЕТР. Ну да. Кожа натуральная.
АЛЯ.Ну да. Кожа натуральная?
ПЕТР. Конечно. Что ж я, не могу себе позволить, что ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13