ОН. Дайте телефон – зайду.
ОНА. В парикмахерскую?
ОН. Ну, не домой ведь?
ОНА. Я вам сейчас сделаю.
ОН. По волоску будете выщипывать?
ОНА. Зачем? У меня есть чем. (Достала из кармана ножницы, щелкает ими, смеётся) .
ОН сел на пол. Удивленно смотрит на НЕЁ.
ОН. Откуда они?
ОНА. Оттуда.
ОН. Откуда, всё-таки?
ОНА. Всё время ношу в кармане.
ОН. Зачем?
ОНА. Ну, надо.
ОН. Ну, зачем, зачем – надо?
ОНА. Талисман. Кроме того – обороняться на улице можно. Кроме того – в любой момент могу заколоть себя. Если понадобится сохранить свою честь и уйти из игры достойно
ОН. Серьезно?
ОНА. Пока – шучу. Может быть, будет момент … Если надо будет – заколюсь. А что? Не сумею, думаете? Они длинные. Достанут до сердца. Как в «Мцыри»: «Но в горло я успел воткнуть и там два раза повернуть моё оружье…»
Смеются.
ОН. Почему их у вас не забрали сегодня утром? У всех ведь все забирают. Почему?
ОНА. А я всех обманула. Из руки в руку прятала. Обманула. Я ведь не дура, как вы говорите.
Смеются.
Ну, как будем стричься? Приказывайте!
ОН (отодвинулся в угол) . Я боюсь.
ОНА. Почему?
ОН. Вы не выколете мне глаза?
ОНА. Зачем я вам буду выкалывать глаза?
ОН. Я боюсь всё равно.
ОНА. Ну, почему, почему вы боитесь? Почему? Что тут такого? Мы сидим, ещё просидим сутки, двое, трое, месяц… Откуда вы знаете, когда нас выпустят отсюда? Ведь надо чем-то заняться, развлечься как-то? Или сядем и будем смотреть на эти стены, пока не сойдем с ума? Потом начнем дубасить в них ногами, руками, до крови – ну, как вы сейчас. Да вы ведь уже попробовали – толку нет. Если они следят за нами, пусть видят: мы не падаем духом, ведём себя, как нормальные люди. Нечего на нас экспериментировать.
ОН (молчит) . Я боюсь.
ОНА. Ну почему?!
ОН. Меня никто никогда не постригал… Только она!
Молчание.
ОНА. Ваша жена?
ОН. Не сметь! Не сметь касаться! Кому какое дело?! Прочь! Прочь!
ОНА (помолчала) . Вы – актёр?
ОН. Нет. Почему?
ОНА . Это они так говорят. Так красиво. «Прочь, долой, не сметь!» Мы не в театре. Или вас эти глаза, что следят за нами, заставляют так говорить? Не обращайте внимания на них. Пусть смотрят. Актерами мы не станем. Пусть не надеются…
Молчание.
Ну, всё, хватит. Вставайте. Садитесь на стул, в центр комнаты. Вы не вспомнили, как он называется?
ОН. Нет. Я когда-то помнил, а потом – забыл. Выскочило.
ОНА. Итак, я начинаю вас стричь.
ОН (молчит) . Стригут баранов.
ОНА (щёлкает ножницами) . Ну, а вы кто? Упёрлись, как баран.
ОН (молчит) . Она узнает, что вы стригли меня. То есть, что меня подстригала другая женщина. Другая! Понимаете?
ОНА. Уважаемый! Дорогой сокамерник! Я не сомневаюсь, что вас ни сегодня-завтра обреют под нуль! Потому что у вас очень длинные волосы! Всю шевелюру снимут! Под нулёвку!
ОН. Зачем?
ОНА. Чтобы не завшивели!
ОН. Не посмеют!
ОНА (щёлкает ножницами) . Вы – актёр?
ОН. Я – не актёр!
ОНА. Нет, вы точно – актёр! Только что знаете, что восклицаете: «А! О! У! Ы! Не посмеют!» Держите карман шире. Посмеют. Вам свяжут руки и обреют наголо. Хотите? Пожалуйста. И ещё уколов каких-нибудь наставят в зад, чтоб потом рукой-ногой не шевельнули бы, дураком сделают… Хотите? Пожалуйста.
Молчание. Он смотрит на неё как затравленный зверёк.
А я бы сделала вам очень аккуратную короткую причёску. Стрижку. Да, да. Очень аккуратную. Я даже вижу её. Вижу ваше лицо. Оно стало бы гораздо, гораздо привлекательнее. Во много раз. Я профессионал. Мастер своего дела. Ну, не хотите, как хотите. Надоело уговаривать. Вы – дурак. Не хочу. И всё. (Обиделась. Ходит по комнате, трогает стены руками и негромко поёт) . «Солнце ходит по кругу… Никто не заходит друг к другу…» (Молчит. Сама себе) . Я очень люблю сочинять песенки. Вот такие песенки – без смысла. Первое, что на ум придёт – сочиняю. И тут же пою этот бред… Бред. Бред.
ОН. Бред. Бред.
ОНА. Бред. Бред.
ОН. Бред любовного очарования…
Молчание.
ОНА. Что вы сказали?
ОН. Ничего. Вспомнил. Кое-что вспомнил. Есть такая болезнь.
ОНА. Правда? Такая болезнь? Кто вам сказал? Нет, нет, не может быть.
ОН. Может. Может. Вам не понять. Ладно, хватит болтать попусту. Если вы и вправду хотите меня сделать привлекательнее – согласен. Согласен. Стрижите. То есть, стригите. (Сел на стул, выпрямил спину) . Как называется этот стул? Не могу вспомнить. Очень удобно сидеть.
ОНА стоит у стены, потом идёт по периметру комнаты, не смотрит на НЕГО.
ОНА. Не надо мне делать одолжений.
ОН. Я согласен, говорю!
ОНА. У меня не получится.
ОН. Вы же сами хотели.
ОНА. Нет, не получится. Я дамский мастер. У меня не выйдет. Мне надо сначала потренироваться. На болванке.
ОН. На болванке?
ОНА. На болванке!
ОН. Тренируйтесь. Вот вам болванка. Моя голова. (Опустил голову) .
Оба молчат. Смеются. ОНА дотронулась пальцем до его макушки.
ОНА. Какая симпатичная болванка! Ну, начнём? Только чтоб потом не обижались… Сами дали согласие, сами подписали себе смертный приговор!
Смеются. ОНА щёлкает ножницами. Проводит по его волосам рукой.
ОН. Не обижусь! Вперёд!
ОНА. Нет расчёски. Придётся расправлять волосы руками, пальцами… Вот так… Вот так… Чик. Чик. И нету… Да. Да. Седые есть…
ОН (кричит) . Неправда! Не может быть! Их нет, нет, не может быть! Я молодой! Я ещё не старею! Нет! Нет!
ОНА (тихо) . Смотрите сами. Вот. Чик. (Показывает один волосок МУЖЧИНЕ) .
Тот долго и внимательно рассматривает его, морщит лоб.
ОН (в растерянности) . Он выгорел на солнце… Он не седой… Вы видите, что он выгорел? Скажите, что он не седой? Скажите, ну?
ОНА (тихо) . Хорошо. Хорошо. Выгорел. Сядьте, как сидели. Вот так. Выгорел. Вот ещё один выгорел. И этот. И этот. Вот – целый пук выгорел. Чик. Чик. Чик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14