– Постыло мне, подохнуть бы скорей,
Чтобы не видеть, что кругом творится,
Как, не стесняясь, изо всех дверей
Ползет разврат, чтоб СПИДом воплотиться...

Степановна слушала, влюбленно глядя на Андрюшу, а тот вдохновенно продолжал:

– Безвкусицы мне больно слышать клич,
Опошлено давно святое чувство,
На сцене и в газетах – жуткий кич,
Порнухою подменено искусство...
Коррупция, бесправие, развал,
Куда ни глянь – сплошное разгильдяйство,
Разрушено народное хозяйство,
И мафия повсюду правит бал...

Вдруг радист крепко закашлялся, и Степановна протянула ему стакан воды.
– Благодарю вас. – Отрадин медленными глотками выпил воду, а стакан рассеянно сунул в карман. Мотористка, зачарованная бессмертными строками великого Шекспира, этого даже не заметила.
– Да-да, – сладострастно шептала она, – вот до чего довели страну новые власти. Разве при нас... то есть раньше разве была порнуха? И СПИДа тоже не было. Зато законность соблюдалась. Постойте, Андрюша, куда вы?
– Сыграл бы в ящик, смерть вкусив, как сладость -
Да не хочу врагу доставить радость,
– скороговоркой прочитал радист последние две строчки сонета. -Извините, Степановна, работа есть работа. Но завтра я к вам обязательно загляну. Или вы ко мне в радиорубку. – C этими словами Отрадин поспешно покинул машинное отделение.

* * *

На камбузе работа шла вовсю. Кок Петрович, опершись на костыль, колдовал над плитой, размешивая огромной поварешкой какое-то варево в котле, из которого несся не очень аппетитный запах. То и дело он зачерпывал из котла и пробовал свою стряпню, не забывая угостить и Гришу, который привычно сидел у него на плече. Время от времени кок подсыпал в котел то соль, то перец, отчего варево становилось все более острым, не делаясь при этом более аппетитным. Но Петрович не унывал – он явно ощущал себя художником, трудящимся над художественной отделкой очередного шедевра.
– Крррасота! – кричал Гриша после очередной дегустации. – Здорррово, Петрррович!
Егор сидел за столом и старательно чистил картошку, наблюдая за священнодействиями Петровича.
– Иван Петрович, по-моему, у вас что-то горит, – заметил Егор.
– Да-да, спасибо, что напомнил. – Серебряков уменьшил огонь под сковородкой, в которой жарилось что-то уж и вовсе непонятное. – Ничего, сегодня мы угостим наших буржуев настоящим флотским обедом.
– Буррржуи! – подхватил Гриша. – Да здррравствует пррролетарррская Ррреволюция!
Егору показалось странным слышать такие речи от бравого кока, а уж тем более от его ворона, однако толком поразмыслить на эту тему он не успел: в камбуз ввалился политик Гераклов.
– Ну, работа кипит вовсю! – радостно констатировал он, обозрев творящееся на кухне. – И вообще, поглядели бы вы, как слаженно трудится наш дружный коллектив. И капитан, и штурман, и мотористка... Один я слоняюсь без дела.
– Такая у вас, у политиков, работа, – пробурчал Петрович. – Можете капусту порезать, хоть какую пользу принесете.
– А и правда. – Господин Гераклов подошел к столу и принялся огромным ножом шинковать уже наполовину разрезанный качан. – Ничего, друзья мои, думаю, что и я смогу принести пользу общему делу. Вот приплывем на остров... – Константин Филиппович мечтательно вздохнул и отправил к себе в рот прохладную кочерыжку.
– Остррров сокррровищ! Пиастррры! – радостно закаркал Гриша. Егор бросил быстролетный взор на Петровича – тот показался наблюдательному юнге несколько смущенным, будто Гриша по простоте душевной сказал нечто такое, чего ему, по мнению хозяина, говорить никак не следовало.
– Какой еще остров? – поспешно, будто желая загладить Гришины слова, переспросил Серебряков. – Что-то я не помню здесь поблизости никаких островов.
– Здесь нету, а на Кислом море есть, – объяснил Гераклов. Егор многозначительно кашлянул. – Ну ладно, не буду вас отвлекать глупыми разговорами, – вдруг засобирался политик. – Пойду бездельничать дальше.
Но в коридоре его догнал Егор:
– Константин Филиппович, зачем вы при Александре Петровиче заговорили про остров? – вполголоса сказал он. – Вас же сколько раз предупреждали, чтобы никому не слова!
– Петровичу я доверяю, – беспечно ответил Гераклов.
– Но ведь вы чуть не проболтались! А что вы знаете об этом Петровиче?
– Мне достаточно взглянуть на хорошего человека, чтобы понять, кто он такой! – заявил политик. – Но вообще ты, конечно, прав – лишнего говорить не стоит. – Гераклов вздохнул. – Особенно в политике. Если бы я следовал этому правилу, то уже, наверное, давно был бы министром.
– Ничего, может, еще и станете, – утешил Егор.
– Вторая заповедь политика – никогда не говори «никогда», -усмехнулся Гераклов. – А если откровенно, то я чувствую, что здесь что-то не так.
– И что именно?
– Не знаю. Но чувствую какой-то подвох. Чисто интуитивно...
– А я чувствую, что у Петровича опять что-то подгорело, – перебил Егор, принюхавшись к запаху, доносившемуся через неплотно прикрытую дверь камбуза. – Ну ладно, я побежал, а то не видать нам обеда, как своих ушей.
Егор поспешил на кухню, а Гераклов отправился дальше: он хотел исследовать всю яхту, включая разные закоулочки, коих на «Инессе» было немало.

* * *

За обедом экипаж «Инессы» смог по достоинству оценить кулинарные изыски корабельного кока. Первым свое восхищение высказал банкир Грымзин:
– По-моему, Константин Филиппович, ваш протеже Петрович решил испытать на прочность наши пищеварительные органы.
– Да, возможен понос, – более прямо выразил ту же мысль Серапионыч. – Нужно для профилактики принять нейтрализатор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138