– Егор Трофимович, ну что там с этими аферистами?
– Вы имеете в виду Козлова и Хрякова? – переспросил Столбовой. Дубов кивнул. – Я знаю, Василий Николаич, что вы их вывели на чистую воду каким-то непостижимым образом. Не расскажете?
– Как-нибудь в другой раз, – махнул рукой детектив. – Или лучше попросите Владлена Серапионыча, уж он вам распишет за милую душеньку. Сейчас у меня на уме другое. Знаете, по некоторому размышлению я пришел к выводу, что все здесь не так просто, как мне поначалу показалось. – Василий задумался, как бы пытаясь сформулировать мысль. Инспектор терпеливо молчал. – В общем, афера была продумана до мелочей, чувствуется рука настоящего режиссера-профессионала...
– Святославского? – усмехнулся Егор Трофимович.
– Что-то вроде, – совершенно серьезно кивнул Дубов. – Ни Козлов, ни Хряков на такую роль явно не тянут. Первый, насколько я понял, человек скорее гуманитарного склада ума, поклонник Гомера, а второй просто мелкий воришка, его «потолок» – слямзить бокалы у редакторши...
– И вы совершенно правы, – подхватил инспектор. – Уже первые допросы указывают на то, что в деле замешан кто-то третий. А может, и четвертый. Если Хряков пока молчит, то Козлов дает подробные показания, из коих следует, что они действовали по плану, разработанному некоей дамой, которая в случае удачи должна была получить половину награбленного.
– Дамой? – недоверчиво переспросил детектив.
– Именно. – Понизив голос, Столбовой добавил: – И, если верить описаниям Козлова, приметы этой дамы совпадают с приметами вашей хорошей знакомой...
– Чаликовой? – возмутился Василий. – Этого не может быть!
– Ну, при чем тут Чаликова, – хмыкнул Столбовой. – Я имел в виду другую вашу знакомую – Антонину Степановну Гречкину, сиречь бывшего прокурора Антона Степановича Рейкина.
– Вот оно как! Стало быть, это и есть третий, – почти не удивился Дубов. – В таком случае, личность «четвертого» тоже не оставляет никаких сомнений...

* * *

Когда цифры на электронных часах показали 19.00, режиссер объявил начало генеральной репетиции. На сцену вышли Папа Карло (председатель Кислоярского антиалкогольного клуба «Лесная Роза» Михаил Сергеевич Водкин) и Джузеппе – Сизый нос (рекламный агент Александр Мешковский), бережно, будто дитя, державший на руках дубовое полено.
– Ах, сладенький мой Карлуша, – говорил Джузеппе, нежно прижимаясь к Папе Карло, – ты ведь знаешь, как я тебя люблю...
– Если бы ты меня любил, то бросил бы пить, гнусный извращенец! -наставительно заявил Папа Карло. – А то от тебя несет, как от винного погреба.
– Прими от меня в подарочек, противненький мой, это чудненькое поленце, – продолжал Джузеппе. – Оно мне говорит: милый Сизый носик, подари меня папашке Карло, пусть он вырежет из меня куколку, откроет собственное телевизионное шоу...
– Теперь вы поняли концепцию? – шепнул Святославский Чаликовой. Та кивнула.
И когда черед дошел до сцены с лисой Алисой, Надя уже ясно представляла, что ей делать. После того как Буратино (в миру – частный сыщик Дубов) радостно уходил от Карабаса Барабаса (порноредактора Романова) с пятью золотыми, к нему пристали Алиса-Чаликова и Базилио – репортер Ибикусов.
– Умненький, благоразумненький Буратино, – сладким голосом заговорила Алиса, – ты хочешь, чтобы у тебя денег стало в пять... нет, в десять раз больше?
– Ты хочешь купить сапоги и шубу своему папе Карло, новый экскаватор и дом с гильотиной в Париже? – искушал кот Базилио.
– Конечно, хочу! – закричал Буратино, подпрыгивая на месте от возбуждения.
– Тогда приобрети у нас пакет акций! – Базилио вытащил из-под хвоста несколько бумажек.
– И что с ними делать? – горячо заинтересовался Буратино.
– Зарой их в полночь... – Тут раздался пронзительный визг. Базилио извлек из кармана мобильный телефон: – Позвоните позже, я занят. А, это газета «Кислое поле»? Очень хорошо, я вам перезвоню позже... Да, на чем я остановился? Зарой их в полночь на диком Поле Чудес среди белых костей и стервятников, доклевывающих трупы, и произнеси волшебное слово «МММ».
Тут вдруг на сцене появился говорящий Сверчок – бизнесмен Ерофеев:
– Xалявщик ты, Буратино, оболтус! Забыл, чему тебя папа Карло учил?..
После бурной сцены между Дуремаром и черепахой Тортилой (г-н и г-жа Грымзины), где Тортила грозилась вместе с лягушками и пиявками организовать Партию зеленых и изгнать Дуремара с пруда, режиссер Святославский объявил:
– Господа, уже почти поздно. Давайте на пару часиков удалимся в сон, а потом продолжимся.
– Дом в вашем распоряжении, – добавил банкир Грымзин. -Располагайтесь, кому где удобно, и чувствуйте себя, как в натуре.

* * *

Чаликова поднялась на второй этаж, где по полутемному коридору слонялся Буратино – частный детектив Василий Николаевич Дубов. В конце коридора на сдвинутых стульях дремали псы-полицейские – пятеро человек в одинаковых «собачьих» масках и костюмах. Подойдя вплотную к Василию, журналистка на миг приподняла лисью маску.
– Надя?! – воскликнул Дубов. Но Надя не дала ему продолжить изъявление чувств, заглушив возглас конспиративным поцелуем. Правда, при этом она едва не выколола себе глаз носом Буратино.
– Тс-с, я здесь инкогнито. Давайте где-нибудь уединимся.
Чаликова и Дубов начали обходить комнаты, но там везде кто-то был. Потом спустились на первый этаж и принялись искать укромный уголок там. Открыв одну из дверей, они увидели обширное полутемное помещение.
– Это же гостиная, – шепнула Надя. – Место не самое подходящее...
Буратино с Алисой продолжили поиски, и вскоре нашли очень уютную комнатку с необходимым минимум мебели, где и решили расположиться на отдых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138